Аделина достала из-за корсажа письмо и продолжала:
— Два часа назад это письмо было мне доставлено курьером, которому удалось пробраться в крепость, несмотря на всю бдительность пруссаков. Письмо это от нашей государыни. Мария Терезия — да хранит ее Господь на многие лета, и да дарует Он ей победу — сообщает мне, что Прага должна продержаться во что бы то ни стало. Фельдмаршал Даун уже находится в пути сюда с огромной армией. До того, пока он прибудет и объединится с нами, до того, пока он не вступил в решительный бой с неприятелем, мы должны продержаться. Заявляю вам, господа, мою полную уверенность в том, что императрица не ошиблась в защитниках Праги. Что касается лично меня, я скорее готова заживо похоронить себя под развалинами города, чем впустить в Прагу хоть одного пруссака. Если бы мне пришлось собственной рукой взорвать пороховой склад, если мы все должны будем взлететь на воздух, — я ни на минуту не остановлюсь перед этим, и это будет лучше, так как тогда прусский король найдет одни лишь развалины и трупы и не будет иметь возможности хвалиться, что взял нас в плен. Я знаю, я чувствую, вы все со мной согласны. И потому предлагаю вам, господа, поклясться и воскликнуть вместе со мной: прусский король найдет здесь лишь развалины и трупы. Добровольно мы не сдадимся и предпочтем лучше ужасный конец.
Все офицеры, кроме генерала, которому рана на ноге не позволяла встать, встали, подняли руки и торжественно произнесли:
— Клянемся, что плена не будет!
Аделина сняла ленту с плеча и серебряными ножницами разрезала ее на тринадцать кусочков, которые раздала окружающим ее офицерам.
— Носите при себе австрийские цвета, — воскликнула она, — и да послужат они вам постоянно напоминанием клятвы! Подлый предатель тот, кто изменит этой клятве. Смерть и позор ему!
— Смерть предателю! — воскликнули все офицеры в один голос.
Они обнажили сабли, со звоном скрестили их на столе и подали друг другу руки.
Аделина с довольным видом озиралась кругом: она торжествовала в душе и глухо пробормотала, опускаясь в свое кресло:
— За тебя, государыня, я борюсь до последнего вздоха. Этим я плачу тебе за то, что ты сделала для меня в свое время. Я пожертвовала для тебя всем: любимым мужем, обожаемой дочерью, домашним очагом, честью и самолюбием. Я готова принести тебе еще больше жертв, если это возможно, чтобы доказать мою благодарность.
Офицеры не расслышали этих слов, но восторженно смотрели на красавицу, олицетворявшую собою богиню войны и мести.
