— Ничего дурного со мной не случится! — воскликнула она, целуя руки своего отца и прощаясь с ним. — Я ведь твоя дочь, и в моих жилах течет благородная кровь графов Шенейх. Будь уверен, что я спасу твоего сына, моего брата, а негодяй Батьяни попадется в собственную ловушку.
Она уже хотела выбежать из комнаты, но старый граф еще раз остановил ее.
— Погоди, дитя мое, — сказал он, подходя к письменному столу и вынимая из ящика два пистолета, — если ты уж решила непременно ехать, то пусть хранит тебя Господь. Прошу тебя, возьми с собой эти два пистолета. Ты часто упражнялась в стрельбе, и я знаю, что ты стреляешь метко. Воспользуйся этими пистолетами при необходимости, но не проливай крови напрасно.
Ядвига взяла пистолеты, еще раз обняла графа и выбежала из комнаты.
Вскоре после этого граф Шенейх увидел из окна, как к крыльцу был подан один из лучших коней и как Ядвига вскочила на него при помощи конюха. Не пуская в ход хлыста, она погнала коня во весь опор и вскоре спустилась с холма. Она быстро скрылась в тумане.
Старый граф шептал молитву. Он молил Бога сохранить его детей, дочь и сына, находившихся в опасности.
Глава 50
СТОЛКНОВЕНИЕ С РАЗБОЙНИКАМИ
— Дело принимает серьезный оборот, друзья мои! — воскликнул Лейхтвейс. — Во главе крестьян я вижу моего смертельного врага, Сандора Батьяни, который каким-то роковым образом узнал, где мы находимся, и собирается взять нас в плен. Но, я думаю, что вы все согласны с тем, что живыми мы не сдадимся ему в руки. Правда, на нас идет сильный отряд, но отвагой и решительностью мы уже не раз одерживали победу.
— Мы будем биться, — заявил Зигрист, — до последней крови! Клянусь, что Батьяни придется раньше убить всех нас, прежде чем прикоснуться к тебе, нашему атаману.
— Спасем атамана! — в один голос воскликнули Рорбек, Бруно и Отто.
Моментально разбойники из могильщиков превратились в отважных воинов, спокойно ожидавших надвигавшуюся опасность.
Обе женщины тоже вышли из колымаги, когда узнали, в чем дело. Лора бросилась к Лейхтвейсу.
— Я буду сражаться вместе с тобой, — проговорила она, и щеки ее зарделись от волнения, — дай мне какое-нибудь оружие, дорогой мой, и ты увидишь, что оно сослужит тебе большую службу в моих руках. Да, обещай мне еще одно, милый. Поклянись мне, что ты не отдашь меня живую во власть этого негодяя. Ты не хуже меня знаешь, какая участь ожидает меня. У тебя на груди хранится кинжал. Поклянись мне, что им пронзишь ты мое сердце, когда убедишься, что наше дело погибло, когда не будет иного спасения, как безусловная сдача.
