Чеченец Заурбек Талхигов в октябре 2002 «отозвался на призыв депутата Госдумы Асланбека Аслаханова, пришел к оцепленному театральному центру на Дубровке и в течение суток в присутствии сотрудников ФСБ пытался по мобильной связи уговорить захватчиков выпустить хоть кого-нибудь из заложников», — сообщается в корреспонденции.
Неожиданно Заурбека Талхигова арестовали. Он был приговорён к восьми с половиной годам строгого режима, хотя не имелось «ни одного доказательства вины». Заключённый отбывает срок в условиях, более тяжёлых, чем те, к которым его приговорили. «Жестокость властей по отношению к чеченцу» такова, что за минувшие шесть с лишним лет у него не было возможности подышать свежим воздухом. Были — «внутрилагерные тюрьмы, СУС, ПКТ, штрафные изоляторы, карцеры и один год тюремного режима». Заурбек Талхигов «непоправимо потерял здоровье, болен гепатитом и хроническим гастритом, нуждается в операции, но тюремная медицина ему в этом отказывает». В бараке, «где постоянно находится Заурбек Талхигов, заключенным запрещено в течение дня даже присесть на свою койку. Лежать разрешено только после отбоя».
Не интересно ли, как часто дозволено получать посылки Заурбеку Талхигову? И есть ли (а если есть, то кто они?) — заключённые, живущие той жизнью, какой Солженицын одарил Цезаря Марковича?
Вопрос же о поэзии трудового энтузиазма лучше опустить как относящийся к иронии, настолько злой, что от иронии ничего, собственно, не остаётся. Место для неё вообще найти всё труднее (или наоборот?) В любом случае, причина та, что в России злость, благодаря заботам сверху, безраздельно становится злобой дня. Процесс этот обеспечивает своеобразным топливом писателя, который искренне и упрямо желает пожара преступникам у власти.
«Помню, как на меня посмотрели /…/ я предложил на институтском собрании молодых ученых перенести главное советское торжество с 7 ноября на 5 марта и назвать его всесоюзным днем радости или НПС (Наконец Подох Сталин). Тогда мне впервые официально пригрозили психушкой… Я ответил — праздник можно сделать переходящим…
Мое поколение радовалось, когда подыхали один за другим Брежнев, Андропов, Черненко… Сегодняшнее молодое поколение вздохнет с облегчением, только когда сдохнет Путин», — написал Игорь Шестков в эссе «Стена», открывающем его книгу «Алконост» (Игорь Шестков. «Алконост», Франкфурт-на-Майне, изд. «Литературный европеец», 2008, ISBN 978-3-9369-9632-6. Далее все цитаты — из этого издания. Прим. моё:
