— Пойдемте, потанцуем! — не выдержала Люся, и они с чтецом поскакали. Вдруг что-то случилось: невеста бежала к дверям, за ней — родственники, в галстуках и мини-юбках, в дверях произошли крики, объяснения, швейцара сбили со стула, и его фуражка, хромая, запрыгала в зал — невеста вернулась в рыжем пальто, с охапкой гвоздик, — к ней бросился юный артиллерист; ее побег был мнимый, не дальше ревнивого домысла пьяной подружки, но день был неровен и нервный; в нем чудилось всякое.
— Пятнадцать, — потупилась Люся.
— Сколько? — переспросил чтец. Оркестр, наконец, сложился и ушел.
— Вы прекрасно танцуете, — говорил раскрасневшийся чтец, угощая Люсю коньяком.
— Это я умею, — соглашалась Люся и недоверчиво пила коньяк из фужера.
— Из литературы, — говорила Люся, — я люблю Пушкина.
— И я тоже — Пушкина, — говорил чтец.
Цыплята были вкусные, хотя и не очень съедобные.
— Люся, позвольте мне… У вас есть шея?
— У меня много шеи, — сказала Люся смущенно. Что было дальше?
Рассказ раскисал сообразно весенней распутице, и Люсино лицо дробилось и плавало в лужах, и чтец вылавливал его из луж, сомкнув ладони, но лицо проливалось сквозь пальцы… Холодные ветры реализма положили конец безобразию. Они подморозили рассказ. Взошла луна с профилем Конст. Леонтьева. Тогда Люся спросила:
— Кого вы больше любите: собак или кошек?
Рука чтеца гладила Люсино запястье. Люся принимала ласку с вялой покорностью.
— Вообще-то, — сказал чтец, разочарованный этой покорностью, — мне нравятся жирафы. Да, пожалуй, жирафы…
Какой-то незнакомый мужчина подошел к их столику и выразил желание поцеловать чтеца в губы. Незнакомец думал, что чтец согласится, но чтец отказался наотрез. Незнакомый мужчина размахнулся, дабы ударить обидчика, свет погас, что в знаковой системе общепита — разлука, дальняя дорога, бой часов, когда же — вспыхнул, незнакомый мужчина исчез. Чтец заглянул под скатерть, не там ли спрятался незнакомый мужчина, но под скатертью были черные кримпленовые ноги, да еще скомканная салфетка, а незнакомца не было.
— Нет, жирафы не в счет, — сказала Люся. Она взглянула на чтеца — тот обомлел.
— Видите ли, Люся… — сказал чтец, стыдясь за жирафов, — вы — прекрасны!
Люся фыркнула в тарелку.
— Не спорьте! — воскликнул чтец. — Что делать, если мне… Нет, собаки мне попадались: бульдоги, пудели, таксы, много такс. Но кошек я не видел, не довелось… так случилось.
— Врете! — вырвалось у Люси. — Кошек в каждом городе навалом!
