Алчные крики хищных птиц резали слух и сливались с криками ужаса, доносившимися с равнины. В безумном гневе мусульманские всадники ринулись на крестоносцев, и прежде чем резня пленников была завершена, скрестились мечи воинов Малика эн-Насра и английского короля.
Нападавший уже лежал рядом с оборонявшимся, палач рядом с жертвой, но бой все продолжался. Лучники стояли у стен Акры, свистели стрелы, восточная длинная сабля со скрежетом обрушивалась на западный боевой меч, копье натыкалось на щит, и кони ржали, спотыкаясь о мертвецов.
С вершины холма ринулась конница Саладина – его лучшие военачальники в ярко-желтых плащах, самые искусные воины, их называли гвардией Малика эн-Насра. В передних рядах скакал сам Саладин.
Словно по сигналу трубы, возвестившей о прибытии Саладина, битва прекратилась, и из ворот Акры выехали Ричард Львиное Сердце и Филипп. Король Франции зажимал нос перчаткой.
Мусульмане и христиане сомкнули ряды, наблюдая за встречей своих предводителей. Ричард высоко держал голову, полуденное солнце поблескивало в его золотисто-рыжих волосах. Саладин сидел в седле прямо, закутавшись в свой желтый плащ. Филипп согнулся пополам, его тощее тело сотрясалось от приступов рвоты.
Паксон и его соратники были настороже, опасаясь обмана и западни со стороны христиан. Султан отметил, что Львиное Сердце ведет себя неприязненно и враждебно, бешено жестикулируя. Саладин же неподвижно застыл в седле, не произнося ни единого слова.
Спустя несколько мгновений английский король в сопровождении побледневшего Филиппа Французского, повернув своего золотистого жеребца, скрылся за стенами Акры. Трубач подал сигнал к отступлению, и крестоносцы недовольно потянулись в город, унося убитых и раненых товарищей. Мусульманские всадники продолжали молча наблюдать за происходящим. Ворота Акры оставались открытыми, и Саладин дал соратникам знак приблизиться.
– Ричард Львиное Сердце сегодня опозорил свое имя, – звучный голос Саладина звучал сковано от напряжения. – Никто не знает это лучше самого Малика Рика. И перед лицом своего Бога он преступник, потому как, поклявшись Святым Крестом, он нарушил свое слово, – глаза предводителя мусульманского войска казались бездонными черными озерами печали. – Я хочу, чтобы все мои соратники знали: я никогда не опозорю свое имя подобным образом. Мы не выместим злобу на наших христианских пленниках, нет! Покрыть себя таким позором означало бы очернить имя Пророка, но воздержаться от мести – это подчеркнуть бесчестие, которым покрыл себя Малик Рик.
