– А зачем тебе эта? – сказал наконец Тайдо, показывая на девушку в лодке. – Что ты с ней будешь делать?
– Не знаю, – ответил сын. – Надо будет как-нибудь доставить к белым.
Старик покачал головой.
– Самим есть нечего, а тут еще с нею возись, – недовольно проворчал он.
– А что было делать? – оправдывался сын. – Неужто надо было дать ей погибнуть или самому бросить в море?
– А хоть бы и так! – ответил Тайдо. – Какое нам дело до них?
Кос стоял рядом, искоса посматривал на приезжую и, как видно, был полностью согласен с Тайдо.
А мисс Грэт сидела в лодке и ждала, когда решится ее судьба. Она видела, что разговор идет о ней, и была уверена, что обсуждается вопрос, каким способом убить ее и съесть.
"Так вот для чего этот дикарь старался спасти меня!" – с досадой думала она, внимательно наблюдая за Мангом. А вместе с тем невольно жила еще надежда: может быть, он не даст.
Наконец Манг обратился к ней, приглашая выйти на берег. Скрепя сердце она вылезла и села поодаль на траве. Дикари обступили ее и стали рассматривать, даже ощупывать одежду, которая, кстати сказать, не имела ничего общего с прежней – была грязная, рваная…
Особенно интересовались ею женщины, и этот строгий осмотр был ей более неприятен и тягостен, чем настороженное любопытство мужчин. Она почувствовала себя несчастной и беспомощной, как никогда. Даже Манга теперь она стала бояться. Он казался ей чужим, далеким и уж никак не слугой, как прежде.
Для ночлега ей отвели уголок в шалаше, рядом с женщинами, и эта ночь под крышей, среди людей, для нее была хуже, чем под открытым небом.
А в жизни наших дикарей, и без того не слишком благоустроенной, появилось новое неудобство. Каждую минуту чувствовалось присутствие лишнего человека – чужого, ненужного, который во всем был помехой и от которого никак нельзя было избавиться.
Хуже всего обстояло дело с пищей. И так от девушки остались одна кожа да кости: больше месяца не видела она куска хлеба или какого-нибудь плода. Правда, мисс Грэт успела немного привыкнуть к ракушкам, ракам, к рыбе, но если раньше она могла приказать Мангу сделать то или иное, то теперь как-то получилось, что распоряжаться и приказывать она уже не смела. Да и сам Манг чувствовал, что тут, в семье, он не может так заботиться о ней, угождать ей одной, как это было раньше.
Уже на другой день началось совещание между Косом и Тайдо, и речь шла, конечно, о белой девушке. У Коса насчет ее была одна тревожная мысль, которая не давала ему покоя.
