Сенсационная победа Ёсицунэ при Ясима не сделала его милым сердцу Кадзивара, и вскоре после этого, накануне битвы при Данноура, произошло вторичное столкновение характеров:
Кадзивара обратился к Ёсицунэ: — Первенство в нынешней битве поручите мне, Кагэтоки! — Да, если б здесь не было меня, Ёсицунэ! — отвечал ему Ёсицунэ. — Но ведь вы — сёгун, главный военачальник! — сказал Кадзивара. — И в мыслях не держу считать себя таковым! — отвечал Ёсицунэ. — Властелин Камакуры — вот, кто подлинный и великий сёгун! А я, Ёсицунэ, всего лишь исполняю его веления и потому равен всем прочим воинам-самураям, не более! — Тогда Кадзивара, разочаровавшийся в стремлении быть первым, прошептал: — Нет, сей господин по самой своей природе не способен возглавить самураев. Слова эти донеслись до слуха Ёсицунэ. — Вот первейший глупец Японии! — воскликнул он и уже схватился за рукоять меча. — Нет у меня господина, кроме властителя Камакуры! — вымолвил Кадзивара и тоже протянул руку к мечу.[181]
Снова они были готовы скрестить мечи; их едва смогли развести соратники, напомнив, что подобного рода ссоры могут помочь только их общему врагу, и уж наверное не понравятся Ёритомо. По «Повести о доме Тайра», это повторное столкновение толкнуло Кадзивара на новые доносы, «которые в конце концов и привели к смерти Ёсицунэ».[182]
После победного триумфа при Данноура Кадзивара делал все, что было в его силах, дабы приуменьшить роль Ёсицунэ, подчеркивая в своих донесениях, что победы удалось достичь благодаря божественному произволу, а не искусству какого-либо военачальника. Позже, в том же году, когда отношения между братьями еще более ухудшились, Кадзивара-но Кагэтоки, вернувшийся к тому времени в восточную ставку, информировал Ёритомо о том, что его младший брат вовсе не следует недавно полученному приказу «строго наказать» своего дядю Юкииэ, но в действительности тайно замышляет с ним измену в Киото и планирует совместные действия против Камакура.[183] Эти слухи возбудили у Ёритомо сильнейшие подозрения в том, что между членами его семейства возник тайный союз, и непосредственно подтолкнули его отдать приказ убить Ёсицунэ. Таким образом, сверхзлодей, систематически возбуждавший у всех чувство неприязни к герою, дал врагу идеальный предлог его уничтожить.
Хотя Ёсицунэ и не сразу это понял, но горькая правда заключалась в том, что его решающая победа над Тайра в значительной степени уничтожила его же собственный
