Мои мысли начинают постепенно успокаиваться, разгрузка произошла, голова отдохнула, можно общаться со следующим пациентом.
Эти строки я диктовал, окунувшись в прошлое. Сегодня 10 мая, мы великолепно вчера погуляли, я встал утром и увидел сияющее солнце и раннюю весну. Надо обязательно погулять. Мы сели в машину и поехали по — набережной. Город действительно стал намного краше, я замечаю с удивлением, как преобразился, похорошел вчерашний Петербург. Мы едем вдоль великолепной Невы, любуясь залитыми солнцем зданиями и скверами города. Медленно подъезжаем к Академии художеств. Останавливаемся и выходим у моего любимого места, где два сфинкса наблюдают за проходящими мимо людьми и плавным течением Невы. Сверкает купол Исаакия. В зрительной памяти перемешаны купола церквей, которые мы проезжали. Можно остановиться на десять-пятнадцать минут и, забыв обо всем на свете, просто созерцать город. При движении красота не входит в подсознание. Нужно отключиться от всех целей и не ставить перед собой задач. Остановиться и смотреть, забыв о себе, обо всем. Постепенно ощущаешь единство с тем, что видишь, и тогда красота проникает в душу. Восточный человек живет подсознанием, поэтому понятие созерцания для него естественно и привычно.
Вспоминаю забавный сюжет. В Японии иностранные туристы гурьбой бегут за экскурсоводом-японцем, и он подробно рассказывает о местных достопримечательностях. И вдруг он замолкает, туристы вокруг него ходят кругами, после чего самый смелый спрашивает: «А почему Вы молчите и ничего нам не рассказываете?» Японец изумленно пожимает плечами и делает широкий жест рукой: «Я здесь ничего не должен говорить, здесь у нас получасовое созерцание Фудзиямы».
Я стою у воды и ловлю ощущения от майского солнечного, прекрасного города. Жду, когда появится ощущение, что душа заполнена. Потом мы медленно идем к машине, садимся и продолжаем путешествие. Подъезжаем к моему любимому Никольскому собору. Ослепительно синее небо и позолоченные купола в совокупности с переливающимся каналом дают ощущение праздника. «Великолепный день, — думаю я. — Надо будет сегодня подиктовать книгу». И сейчас я диктую, наблюдая за остывающим небом и спокойными лучами заходящего солнца. Утром было около семи градусов тепла, а сейчас уже около двадцати. Обычно я могу диктовать только утром. 2–3 часа диктовки, потом голова наливается свинцом, ощущение полной пустоты, и я понимаю, что выдохся и пора заканчивать. Сегодня такого ощущения нет, наверное, сумел забыть о себе и своих проблемах, но оставшаяся легкость и праздник в душе позволяют это сделать, когда заходит солнце. Я медленно начинаю погружаться в прошлое, в тот день, когда я проводил прием. Итак, я сижу в небольшой комнате, сознание приведено в порядок, сейчас должен войти пациент.
