Несмотря на то, что мы находим эсхатолого-хилиастические идеи и верования и в Ветхом, и в Новом заветах, тем не менее, роль их и место там не одинаково. Для иудаизма эсхатологическая его составляющая вовсе не является главенствующей. Ветхий Завет есть книга, повествующая главным образом об истории Творения и истории завета древнееврейского народа с Богом. Вот почему даже индивидуальная эсхатология появляется только на периферии Ветхого Завета, но становится одной из центральных тем Нового. Вот почему в Древнем Израиле отсутствовали практические культы и верования, связанные с идеей жизни после смерти, тогда как христианство невозможно без них представить.
В отличие от иудаизма, христианство, по крайней мере его ранняя версия, является по преимуществу эсхатологическим вероучением. В отличие от Пятикнижия, Новый Завет есть преимущественно книга, рассказывающая о судьбах человека: о страшном суде, втором пришествии Судьи и Спасителя, о бессмертии души, о жизни после смерти и т.д.
Не трудно догадаться о причинах того, почему именно хилиастические идеи и образы в христианстве вышли на первый план, затмив или, точнее, отодвинув идею Бога – Творца, особенно в раннем христианстве, на второй план. В условиях всеобщего социально-политического кризиса, охватившего Римскую империю того времени, принявшего особую остроту в национальных окраинах империи, в число которых входила и Палестина, эсхатолого-хилиастические чаяния и надежды приобрели крайне актуальное значение: они давали надежду на будущее, выполняя тем самым свою компенсаторную, эскапистскую функцию.
Следует иметь в виду и еще один немаловажный аспект того, почему эсхатолого-хилиастические представления во многом определяли сущность и содержание раннего христианства. Ведь до того, как стать государственной религией, государственной Церковью Римской империи, что случилось во время правления Константина I Великого (285-337 гг. н. э.), христианство было не чем иным, как иудео-христианской сектой, мало кому известной в эту эпоху. Для того, чтобы занять свое будущее положение в империи, христианству необходимо было не только избавиться от влияния своего иудаистского прошлого, препятствовавшего вовлечению в христианство верующих неиудеев, но также выдержать острую борьбу со своими весьма популярными в то время языческими конкурентами и в первую очередь с митраизмом. Митраистские храмы стояли в Риме, а митраистские священники – миссионеры добирались даже до далеких Британских островов. Христианство победило митраизм, на наш взгляд, именно по той причине, что у него оказалось весьма сильное оружие, весьма качественный, конкурентноспособный «товар», который и был предложен находившимся в духовных поисках языческим народам Империи – эсхатолого-хилиастическое учение, учение о смерти и воскресении, учение о загробной жизни. В преданиях и легендах многих народов о принятии ими христианства мы обнаруживаем много свидетельств того, что христианская вера привлекала к себе язычников преимущественно своей эсхатолого-хилиастической доктриной, учением о загробной жизни.
