Превратно истолковав это движение, отец сказал грубо:
- Сам, наверно, понимаешь: вряд ли допустят на учебу такого, как ты, которого лишь потому не держат в тюрьме, что не хватило доказательств.
Он остановился передо мной.
- Ты тоже думаешь, что Мадера убил я?
- А кто же еще?
Мать тихонько вскрикнула. Она попыталась встать, но тут же бессильно опустилась на стул.
- Зачем же ты тогда садишься со мной в сочельник за один стол, если так думаешь? - Я чуть не добавил слово «отец», по оно застряло у меня во рту.
- Что там у тебя с Мадером было, меня не касается, - заявил он резко. - Я и не с такими негодяями, то есть хотел сказать, людьми, за одним столом сиживал… Все равно никто не поверит, что это не ты сделал, что-то да прилипнет к тебе, а значит, и к нам. С такой колодкой на ногах жить в деревне потяжельше, чем в тюрьме.
Я вскочил. Он отступил на шаг, но пошатнулся и головой уткнулся мне в грудь. Одной рукой я чуть приподнял его и посмотрел ему в глаза.
- Слушай, ты, праведник, - сказал я почти шепотом. - Как-нибудь я напомню тебе, что не всегда ты дружил с законом. Доказательства найдутся.
Фриц, швырнув сигарету в пепельницу, встал между нами. Я отстранил его, чтобы видеть лицо старика. Он стоял, сжав губы, и если бы я не знал, что у него нет зубов, то наверняка услышал бы их скрежет. Ему было только шестьдесят лет, но он был похож на мумию. Хотя бы вставил себе протезы! Куда там, с его жадностью. Сам надрывался всю жизнь и мать чуть в гроб не вогнал - и все для Фрица, только для него. Я же был обузой, претендентом на наследство. И прежде чем мысль сформулировалась в моем мозгу, слова сами слетели с языка.
- Выгоняешь меня? Ну что ж. Но из деревни я уеду не раньше, чем найдут убийцу. Согласен: освобождение за недостатком доказательств - для меня не жизнь. Ты мне это сейчас так ясно растолковал, что еще благодарить тебя придется.
- Хватит вам! - закипятился Фриц. - Оставь его в покое, отец. Я тоже посоветовал ему куда-нибудь перебраться. Но выгонять его не позволю, об этом и не думай. Мне ты обещал автомашину. Дай ему столько же, на устройство. А когда уж дойдет до наследства, поделим поровну, вот мое слово.
- Спятил, парень, вконец спятил. Для чего ж я тогда надрывался - чтобы свои деньги на ветер швырнуть? Там, в Силезии, у меня было большое хозяйство, самое большое в селе. Все пропало… Эту усадьбу мне завещал Коссак, мой друг, когда подорвался на мине вместе с женой и ребенком. Да что я говорю, усадьбу? Это был жалкий курятник супротив моей прежней!.. А теперь я нажил еще больше добра и денег, чем у нас было. И ты хочешь все разбазарить?
