Поняв наконец причину его усердия, я решил забавы ради испытать его братскую любовь.
- И ты не боишься помогать беглому преступнику? - спросил я, сделав удивленное лицо.
- А что я, по-твоему, должен делать? - ответил он. - Ты все-таки мне брат. Я был бы последней сволочью, если бы бросил тебя в беде. Ночью обсудим, как быть дальше.
- Тебя ведь могут посадить за укрытие беглеца.
- Ну и пусть. Окажись я в беде, ты бы меня тоже выручил.
Особенно дружны мы с братом никогда не были. Теперь я видел: он пойдет на любой риск для своей родни. Он выручал меня, невзирая на грозящую ему опасность. За это я простил ему все мелкие обиды в прошлом и готов был даже простить его ложь Уле насчет моих пожеланий к их свадьбе. Я невольно обнял его. Он удивленно посмотрел на меня, потом улыбнулся, и в его взгляде мелькнуло нечто похожее на стыд. Вероятно, Фриц подумал о том же. Я слегка прижал его к груди и отпустил. Проявление братской симпатии выглядело довольно неуклюже, но еще ни разу в жизни мы не выказывали ее друг другу сильнее, чем сейчас.
- Ну, пошли в сарай! - сказал он.
Я покачал головой.
Фриц сердито взглянул на меня и открыл рот. Наверно, он собирался убеждать меня, что иного выхода нет.
- Незачем, - возразил я и громко расхохотался.
Он мгновенно зажал мне рот ладонью. Я приложил немало усилий, чтобы освободиться от этого «кляпа», пока наконец не отпихнул брата.
- Большое спасибо, Фриц, ты молодец, но я не сбежал. Меня освободили по всем правилам: с документами, печатями, проездным билетом до Фихтенхагена, со всем, что полагается.
Он уставился на меня с глупым, растерянным видом. Таким Фриц был всегда, сюрпризы он переваривал медленно. Вот почему меня так глубоко тронуло то, что он, не раздумывая, вызвался помочь мне. Даже стало чуть жаль брата, ведь своим признанием я перечеркнул его хлопоты и обрек на бездействие.
- Освободили, в самом деле? - спросил он недоверчиво. Его зрачки опять словно заволокло туманом. - Ты ведь был осужден, зачем же им тебя вдруг отпускать?
- Дело пересматривают. На середину января назначено новое следствие. Прокурор, видимо, так убежден в оправдательном приговоре, что уже заранее выпустил меня на волю.
- А… кто же убил Мадера?
- Понятия не имею. Никто не может ответить на это, по крайней мере сейчас. Конечно, розыски продолжаются. Пока лишь твердо установлено: когда мы с Мадером шли по дороге, за нами шел еще кто-то. Возможно…
- Но ведь доказательств вроде хватило! - раздраженно перебил он меня. - А теперь, значит, не хватает, и клетку распахнули, вылетай?
