Дитер Коссак. Умер ли он? Разумеется. Иначе отец не унаследовал бы хозяйство Коссака. Но тут и начинается путаница. По словам отца, Дитер при взрыве был тяжело ранен и вскоре умер в больнице. Судя по снимку Мозера, он был лишь легко ранен и вовсе не попал в больницу. Когда же он умер и отчего? Кто лжет? Отец или этот Мозер? Но зачем врать Мозеру? Неужели только случай свел настоящее - убийство Вернером Яшке Мадера из ревности - с теми событиями прошлого? Или прошлое не оторвешь от настоящего? Не может быть! Тогда все обернулось бы против отца.
- Старик убил мальчика, чтобы завладеть двором, - упавшим голосом подытожил я.
Пальцы Улы сжали мою руку. Глаза ее потемнели.
- Это неправда! За отца твоего я не поручусь, но ведь мать тоже все знала, а уж ее винить никак нельзя. Нет, она никогда бы не допустила, чтобы у нее на глазах убили ребенка.
Об этом я не подумал. Да, мать тоже была бы соучастницей. Исключено. Итак, два различных «дела». Настоящим пусть занимается уголовный розыск. А то, что случилось двадцать лет назад, обязан выяснить я.Если тогда и было совершено преступление, то за давностью виновный неподсуден. Значит, повода вмешивать полицию нет. Это касается лишь моей семьи, и я сам все выясню. Если же обнаружится какая-нибудь связь с убийством Фридриха Мадера, я, не задумываясь, передам все материалы угрозыску, и Вюнше не придется больше жаловаться на «сыщика-одиночку» Вайнхольда. А вдруг сегодня ночью мне удастся распутать прошлое? Сколько времени и труда я сэкономлю старшему лейтенанту, ведь так или иначе он все равно столкнется с этими проблемами. Но поступать, как Фриц, не стану: нельзя покрывать преступника только потому, что он твой родственник. Зря я смолчал тогда. При первой же встрече с братом все ему выскажу.
Тем не менее на прошлом лежала печать какого-то бесчестья, иначе мать не смогла бы отнять у старика долговую расписку. Я встал и с хрустом потянулся. Сегодня ночью меня еще пустят домой. Шкатулке придется выдать свои тайны. Если существует очевидное доказательство, оно там.
- Что ты собираешься делать?
- Пойти домой и искать.
- Возьми меня с собой, я боюсь за тебя.
Я успокоил ее, обрисовав предстоящую операцию как вполне безобидную. Ула мне только помешает. Я должен действовать один, не отвлекаясь.
На дворе завывала вьюга. В лицо хлестнуло ледяной крупой. Ветром так прижало створки ворот, что мне пришлось навалиться на них всей тяжестью. Еле приоткрыв створку, я проскользнул в щель, и ворота с треском захлопнулись. Улицу перегородило высокими сугробами, метель неистовствовала. На сугробах снег завивался, словно пена на гребнях волн. Я медленно двигался сквозь белый вихрь, пока не разглядел помост для молочных бидонов.
