- Нет, - пробормотал он, - нет! - И, поспешно сложив бумагу, сунул ее в карман.
- Сожги! - крикнул я.
Он покачал головой.
- Нет, грешно.
Мы оба и не заметили, как вошла мать. Она встала между нами.
- Чего ты опять затеял? - сердито спросила она отца.
Он отстранил ее.
- Тебя не касается!
Мать, зацепившись носком за ковровую дорожку, чуть не упала. Я успел поддержать ее. У меня мелькнула последняя надежда.
- Это касается и тебя, мама. Он хочет меня надуть.
- Не впутывай ее!
- Нет, пусть знает, как я попался в твою ловушку.
Я в двух словах рассказал матери о том, что произошло.
- Вот что, Эдвин, - начала она почти шепотом. - Может, я зря все время тебя слушалась. Да, наверное, зря, а то бы кое-чего не случилось. - Она подумала и решительно шагнула к отцу. - Дай-ка сюда расписку, - потребовала она неожиданно твердым голосом, - и ту бумажку, что Вальтер написал, тоже.
- Рехнулась баба! - в бешенстве крикнул отец. - Начисто рехнулась!
- Отдай обе! - не отставала мать. Куда девалась ее робость? Что придало ей силы? - Если не отдашь бумаги, я расскажу, не сходя с места, расскажу, как ты получил эту расписку.
Отец, сгорбившись, растерянно посмотрел на мать. Затем суетливым движением вынул из кармана расписку и швырнул на стол.
- Я тебе это еще припомню, - проворчал он.
- Другую бумагу тоже!
Он открыл шкатулку, вытащил листок и положил его рядом с распиской.
Мать подошла к столу, внимательно прочитала обе бумаги и достала спички. Мы с отцом следили за ее руками. С шипением вспыхнула спичка. Мать взяла долговую расписку, еще раз взглянула на нее и подожгла. Пламя поползло от темного пятнышка на краю, пожирая строчку за строчкой. Черный пепел падал на пол. Вторая бумажка сгорела еще быстрее. Мы стояли затаив дыхание. На какой-то миг я заглянул в глаза матери и благодарно улыбнулся ей. Она кивнула, погладила меня по голове и молча вышла из комнаты. Переступив порог, она вдруг сникла, будто лишилась сил.
Был ли я доволен? Не знаю. Я рад был своему успеху и поражению отца. Но радость ведет к легкомыслию, а легкомыслие - к ошибкам…
- Ну а как ты все же заполучил коссаковский двор? - спросил я.
Услышав это, отец поначалу даже оторопел. Потом повернулся ко мне и, еще больше ссутулившись, посмотрел мутными глазами.
- Я… я полагаю, что Мадер тебе рассказал все?
Моя твердая позиция, кажется, пошатнулась. Теперь меня могло выручить лишь нахальство.
- Ах, собака, обхитрил меня! - прохрипел он.
Я чуть было не кивнул в знак согласия, но вовремя одумался. Зачем мне понадобилось выведывать у него еще что-то? Наверно, потому, что, кто больше знает, тот и сильнее.
