Первое голосование явило безнадежный раскол, и вскоре обе фракции приступили к поиску пути выхода из создавшегося тупикового положения. При последнем голосовании первого дня всплыло новое имя. Пьетро Лукчези, патриарх Венеции, получил пять голосов. Услышав свое пятикратно повторенное имя, Лукчези опустил глаза и заметно побледнел. А немного погодя, когда бюллетени были опущены в неро, специальный сосуд для сожжения, некоторые из участников конклава заметили, что их собрат из Венеции молится.
В тот вечер Лукчези вежливо, но твердо отклонил предложение группы кардиналов пообедать с ними и удалился в отведенную ему комнату в дормитории Святой Марты, где предался молитвам и размышлениям. Он хорошо знал правила работы конклава и представлял, что будет дальше. Подобно Христу в Гефсиманском саду, Лукчези умолял Господа избавить его от непосильной ноши – избрать кого-то другого.
Но на следующее утро число его сторонников увеличилось, приближаясь к двум третям большинства, необходимым для избрания папы. При следующем голосовании, состоявшемся перед обеденным перерывом, Лукчези недостало лишь десяти голосов. Слишком взволнованный, чтобы принимать пищу, он снова уединился в своей комнате, обратившись к Богу перед тем, как вернуться в священную палату Сикстинской часовни для участия в голосовании, которое, в чем у него не было сомнений, вознесет его на престол Святого Петра. Молча и сосредоточенно наблюдал Лукчези за тем, как кардиналы один за другим опускают сложенные вдвое листки в золотой потир, служащий урной для голосования, и произносят слова торжественной клятвы: «Призываю в свидетели Господа нашего Иисуса Христа, что отдаю голос свой за того, кого полагаю достойным пред Богом». Бюллетени проверили и перепроверили, а затем был объявлен результат. За Лукчези отдали голоса сто пятнадцать участников конклава. Подошедший camerlengo[4] задал ему тот же вопрос, на который отвечали сотни новоизбранных пап:
– Принимаешь ли ты свое каноническое избрание верховным понтификом?
Последовала долгая пауза, вызвавшая немалое напряжение в палате, и затем Пьетро Лукчези ответил:
– Плечи мои недостаточно широки, чтобы нести доверенную вами ношу, но я постараюсь, полагаясь на помощь Христа Спасителя. Accepto.[5]
– Какое имя ты желаешь принять?
– Павел Седьмой, – ответил Лукчези.
Кардиналы потянулись к новоизбранному папе, чтобы обнять его и заверить в верности и преданности. Потом Лукчези препроводили в красную палату, известную как
