– Я могу оставить ее себе?
– Конечно. – Габриель открыл бумажник. – Вам нужны какие-то другие документы, удостоверяющие мою личность?
Похоже, детектив счел вопрос обидным для себя; по крайней мере его широкий, типично немецкий жест получился очень выразительным.
– О нет! Конечно, нет. Просто я очень интересуюсь искусством, вот и все.
У Габриеля возникло сильное желание проверить, что знает об искусстве этот немецкий полицейский, но он удержался от соблазна.
– Вы были в консульстве?
Габриель кивнул. Днем он действительно побывал в консульстве с кратким визитом, как того требовали обстоятельства. Чиновник консульства передал ему папку с копиями официальных полицейских отчетов и подборкой откликов местной прессы на убийство профессора Штерна. Сейчас эта папка лежала в дорогом кожаном портфеле Эхуда Ландау.
– Да, сотрудники консульства были очень любезны. И все же, детектив Вайс, я хотел бы услышать вашу версию убийства Бенджамина. Если, разумеется, вы не возражаете.
– Разумеется, нет, – ответил немец.
В течение последующих двадцати минут он дал подробный отчет об обстоятельствах, сопутствовавших убийству. Время смерти, причина смерти, калибр оружия, задокументированные угрозы в адрес профессора Штерна, граффити, оставленные убийцей на стенах квартиры. Вайс говорил в той спокойно-откровенной манере, которую полицейские всего мира приберегают для родственников убитых.
Габриель держался соответственно. Он не изображал скорбь. Не притворялся, что ужасные детали смерти сводного брата причиняли ему боль. Траур позади. Пришло время ответов и трезвого обдумывания.
– Почему ему выстрелили в колено, детектив?
Вайс слегка наклонил голову.
– Мы не уверены, что знаем ответ. Возможно, была борьба. А может, они хотели помучить его.
– Но вы сами сказали мне, что никто из жильцов дома не слышал никаких звуков. Если его пытали, крики, несомненно, были бы слышны в других частях здания.
– Как я уже сказал, герр Ландау, мы не знаем наверняка.
Характер и направленность вопросов явно не доставляли детективу Вайсу никакого удовольствия, но владелец художественной галереи из Тель-Авива еще не закончил.
– Является ли выстрел в колено характерным признаком преступлений, совершаемых правыми экстремистами?
– Я не могу этого сказать.
– У вас есть подозреваемые?
– Мы допрашиваем несколько человек в связи с данным преступлением, но, боюсь, больше я в данный момент сказать не могу.
– Рассматривается ли вами версия, что смерть моего сводного брата связана с его работой в университете? Например, какой-то рассерженный студент…
