— Зачем ты вообще сюда приехал?
Но Шамрон выкладывать свои карты не торопился.
— Судя по всему, ты процветаешь, — сказал он. — Этот дом наверняка обошелся недешево.
— Я один из самых известных реставраторов в мире.
— Сколько, интересно знать, тебе заплатит Джулиан за реставрацию картины Вичеллио?
— Не твое дело.
— Или ты мне сам об этом скажешь — или мне скажет Джулиан. Но я бы предпочел услышать от тебя. Думаю, твой ответ окажется ближе к истине.
— Сто тысяч фунтов.
— Ты хотя бы малую толику этих денег у него видел?
— Мы ведь разговариваем о Джулиане Ишервуде, верно? Он заплатит мне, когда продаст Вичеллио. Но даже если он его продаст, мне, возможно, придется эти деньги из него выколачивать.
— А этот Рембрандт что здесь делает?
— Это халтура для аукциона «Кристи». Работы здесь не много — надо кое-что подправить, освежить и нанести новый лаковый слой. Я еще окончательно не решил, что буду делать с этим полотном...
Шамрон отошел от картины Вичеллио и остановился у рабочего стола Габриеля, где стояли банки с красками и химикатами.
— И под каким именем ты сейчас скрываешься?
— Ты мне этот паспорт не давал, если это то, что тебя интересует.
— Значит, ты у нас сейчас итальянец?
— Вроде того. А ты кто?
— Меня зовут Рудольф Хеллер.
— Ах да! И как только я мог забыть? Ведь герр Хеллер — один из твоих любимых псевдонимов. Надеюсь, бизнес у господина Хеллера идет хорошо?
— У нас бывают хорошие времена — и не очень.
Габриель включил установку с галогенными лампами и направил их ослепительный свет на Шамрона.
Шамрон замигал.
— Выключи эту штуковину, Габриель.
— Я знаю, что ты предпочитаешь обделывать свои делишки в темноте, герр Хеллер, но мне хочется посмотреть тебе в глаза. Итак, что тебе от меня нужно?
— Может, прокатимся на машине?
* * *
Они мчались по узкой дороге, обсаженной с обеих сторон колючими кустами акации. Габриель правил машиной одной рукой, но ехал при этом очень быстро. Когда Шамрон попросил его замедлить ход, Габриель еще сильнее надавил на педаль газа. Шамрон попытался наказать его за это табачным дымом, но Габриель опустил стекла машины, после чего в салоне установился пронизывающий холод. Шамрон сдался и выбросил сигарету в окно.
— О том, что случилось в Париже, знаешь?
— Я смотрел телевизор и читал газеты.
— Люди, которые сделали грязную работу в Париже, были очень хорошо подготовлены — лучше, чем когда-либо. На уровне боевиков организации «Черный сентябрь». Это тебе не мальчики с камнями и не те юноши, что выходят на рынок, примотав к телу скотчем несколько фунтов взрывчатки «семтекс». Это настоящие профессионалы, Габриель.
