С Николаем у нас завязалась какая-то особая дружба, да и в наших характерах было много общего...
Попадешь, бывало, в горячую ситуацию, а Шутт тут как тут: словно добрый работник гвоздит гитлеровских асов. Затем: "Горбатые", работайте спокойно. Небо чистое, как слеза ангела. Привет. Риголетто". И поет: "Сердце красавицы склонно к измене" или "Да, я шут, я циркач, так что же?" В общем, с Шуттом для врага были шутки плохи.
Любимым приемом Шутта был вертикальный маневр ведения боя с резкими эволюциями машины. Этот прием всегда ставил немецких летчиков в невыгодное положение. Атаки Николай производил преимущественно сзади, с последующим выходом вверх, что давало ему превосходство в высоте на протяжении всего воздушного боя. А это в известной степени обеспечивало победу.
В ясную погоду Шутт выходил из атаки на солнце, при горизонтальном маневре делал правый вираж, так как вражеским летчикам для правого виража требуется больше времени, да и к тому же правые фигуры они делали хуже, неповоротливее. Тут и открывал прицельный огонь.
Здесь следует сказать, что у штурмовиков, прикрываемых Николаем, никогда не было потерь.
Смелостью он обладал безграничной, шел на самое рискованное дело. Нет, Николай не был сорвиголовой: точный тактический расчет, какая-то, сверхинтуиция помогали Шутту найти самое уязвимое место в строю гитлеровцев и нанести разящий, внезапный удар. Этого симпатичного крепыша знали буквально все в корпусе: от командира до водителя БАО.
Однажды, когда мы освобождали Харьков, части инспектировал заместитель командующего 2-й воздушной армией по политчасти генерал-майор авиации Сергей Николаевич Ромазанов. В то время, когда он был на аэродроме, приземлялась группа истребителей. А один самолет остался в воздухе и проделал такой каскад фигур высшего пилотажа на низкой высоте, что у некоторых гостей, как говорится, дух захватило.
- У него что - задание пилотировать над аэродромом? - со строгими нотками в голосе спросил Ромазанов комдива.
- Наши истребители сегодня сбили много фашистских самолетов, стушевался комдив, - вот он и дает знать о победе. Да и сам он, наверное, угрохал пару-тройку гитлеровцев. Шутт с пустыми руками никогда не возвращается.
- Ну раз так, пусть салютует, - увидев, с какой гордостью наблюдают за своим товарищем летчики, сказал генерал. - Хотелось бы с вашим Шуттом познакомиться поближе. Вижу, что он пилот высшего класса.
Генерал Ромазанов сам тоже когда-то летал, был летчиком-наблюдателем.
