Крадусь вдоль стен с лампадою зажженной,
Таюсь во мгле, безвестность возлюбив,
Страшусь, что ветра позднего порыв
Загасит слабый пламень, мне сужденный.
Как бледен голубой его извив!
Как мир огромен — тайною бездонной,
Над ним взметнувшись и его укрыв,
Чуть тлеет свет, величьем уязвленный.
И вот рука, усталая, застыв,
В траву роняет светоч бесполезный.
И вспыхнет он на миг в ночи беззвездной,
Своим сиянием весь мир облив.
И вновь рука подъемлет и, лелея,
Несет в тиши дыхание елея.
