— Все правильно, давно пора было их выпроводить, — устало выдохнул директор СГБ, когда научники покинули кабинет, — они меня просто достали!
— Вы не забыли, что через два дня, включая сегодня, я покидаю Голунь?
— Помню, — на лицо Владимира Рюриковича вернулось привычное доброжелательное жизнерадостное выражение, — эта тема пересекается с Догонским вопросом. За два дня управишься. Всеслав не разделял крамолинский оптимизм, но благоразумно промолчал.
— Возьмите материалы, — с этими словами Владимир Рюрикович извлек из стола и протянул Всеславу коробку инфокристаллов, — здесь все. Рапорты, отчеты, бортовые журналы, записи приборов, полный комплект. Собирайте группу и завтра в конце дня доложите результат.
— Слушаюсь, — Всеслав поднялся из-за стола и, коротко кивнув Крамолину, повернулся к двери. Научники были подключены, материалы получены, оставалось пригласить Левашова и Сидорова. И все, можно приступать к работе! Только в коридоре он понял, что совсем безосновательно заразился исходящим от начальника оптимизмом. Работать то Всеславу, а времени нет.
Всеслав тщательно закрыл за собой дверь комнаты совещаний, прошел к столу, включил систему шумоподавления и ободрительно улыбнулся агентам.
— Приступим, господа, — сам он уже успел бегло проглядеть материалы, полученные от Крамолина, — вы предварительно познакомились с темой. Сейчас прошу проработать материалы.
— Всеслав, почему Вы думаете, что «Ночной гость» связан с догонами? — перебил Станислав Левашов прирожденный мастер создания «смысловых завес» и проведения отвлекающих маневров, — как мне известно, прямая связь между этими темами не просматривается.
— Ладно, начну с начала. Сегодня ночью на орбите Голуни был обнаружен корабль-шпион, замаскированный под обыкновенный каботажник. При попытке задержания нарушитель взорвался. Мы должны в течение двух дней, включая сегодня, дать исчерпывающее заключение по этой теме, — при этих словах Всеслав обвел испытывающим взглядом присутствующих. Все слушали внимательно. На лицах сотрудников читалась готовность немедленно приступить к работе.
— Забыл добавить, по предварительным данным научников это был «чужой», — коротко просветив сотрудников, Всеслав сел в свое кресло и выложил на стол кристаллы с материалами. Левашов первым потянулся к коробке.
Следующие два часа агенты с азартом просматривали и сортировали материалы. Изредка звучали короткие комментарии и просьбы передать следующий кристалл. Всеслав тихо отозвал в сторону Стаса Левашова и попросил подготовить заявление для прессы. Кивнув в знак согласия, Стас немедля принялся за дело. Через пятнадцать минут коммюнике было готово. Естественно, речь в нем шла об обычном нарушителе, обнаруженном сторожевиками пограничников. Все остальное было голой правдой: и погоня, и попытка захвата, и гибель нарушителя от взрыва реакторов. Прочитав текст, Всеслав довольно хмыкнул и, не сказав ни слова, отправил его в отдел внешних контактов с резолюцией: «Срочно запустить в инфосеть от имени пограничной службы». Он всегда в работе придерживался принципа: как можно меньше врать. Лучше недоговорить, чем придумать лишнее.
