Славомир Прилуков, не смотря на опасения Всеслава, с радостью принял предложение: «Побродить по планете». Всеслав до сих пор не мог понять, что творилось в душе этого молчаливого, ответственного, порядочного офицера обладающего способностью напрямую, без адаптера работать с корабельным мозгом. На все попытки поговорить по душам Славомир только отшучивался и переводил разговор на нейтральную тему.
За иллюминаторами бота не было видно ни зги. Шли над ночной стороной планеты. Всеслав бросил взгляд на хронометр, до штаба Владимира Добрынича оставалось около двенадцати минут полета. Наземная операция шла уже четвертый день. Бойцы Ворона контролировали большую часть планеты, но догоны удерживали в своих руках несколько мощных укрепрайонов. Прекрасно вписанные в рельеф и напичканные тяжелым оружием крепости отбили первый натиск землян. Брать укрепрайоны приходилось по всем правилам военной науки. А атмосфера не давала применять орбитальную бомбардировку. В штабе группировки рассчитали, что без подсветки цели бомбы будут падать с точностью плюс, минус 30 километров. Можно было попасть в своих.
Планета пока держалась. Кроме засевших за укреплениями вражеских гарнизонов, успешно действовали мобильные отряды противника, наносившие внезапные удары по руссколанским подразделениям и тыловым базам. Видимо под поверхностью Рионы находились десятки и сотни экранированных убежищ и бункеров. Для полной зачистки планеты нужно было время. Только время и систематичная работа ударно-поисковых групп. Не смотря на превосходство в воздухе и слаженную работу подразделений, группа «Самум» несла потери. Противник оказался достойным, умел держать удар и отвечал болезненными неожиданными рейдами по тыловым подразделениям. Людям приходилось укреплять свои наземные базы и вести плотное патрулирование и наблюдение над своими районами.
Неожиданно катер чувствительно тряхнуло. Пол ушел из-под ног, от перегрузки заложило уши. Бот накренился на правый борт, но летчик быстро выровнял машину. Замигали аварийные маячки. «Держитесь, в нас попали, сажаю машину», — прозвучал в шлемофоне голос Прилукова. Второй удар сбросил пассажиров на пол, катер падал, воздух с тонким свистом вырывался из пробоин. Всеслав попытался подняться, но резкий тормозной импульс вернул его обратно в горизонтальное положение. Скользящий удар, перевернувший все внутренности Сибирцева, противный скрежет днища по песку, сдавленный крик Бравлина. Наконец все стихло. «Пони» замер на месте.
