– Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера… – тут же подхватили Ханов, «официантки» и Колесова.
И они еще долго пели в этот вечер. Пели и пили, и снова пели, словно не было меж ними греха и, как пишут в газете «Правда», «ожесточенной борьбы двух идеологий»…
Когда Ханов провожал Зигфрида наверх, в его комнату, Зигфрид сказал ему с хмельной безмятежностью:
– Знаешь, старик! Даже если ты гэбэшник и сфотографировал в бане все эти художества, чтобы потом меня шантажировать, я не жалею! Это было клево.
Ханов только молча усмехался в свои черные усы: он ничего не фотографировал и не собирался ничем шантажировать Зигфрида. Он честно развлекал гостя, и завтра их действительно ждала охота на лося, а вечером – новое застолье и очередная пьянка, и так – до сигнала из Москвы, по которому Зигфрида можно будет выпустить из этой веселой клетки. Все шло хорошо, точно по плану, и Ханов уже полюбил этого покладистого американца, как какой-нибудь естествоиспытатель любит своего подопытного зверька…
Оставшись один в своей комнате, Зигфрид вытащил из чемодана ночную пижаму и маленький, но мощный транзисторный «Грюндиг»: из любой части света Зигфрид должен был каждую ночь перед сном слышать курс акций на Нью-Йоркской, Лондонской и Гамбургской биржах и другие экономические и политические новости. Иначе он не мог уснуть. Улегшись, он включил приемник, и первое, что услышал, – голос русского диктора:
«Прослушайте сводку погоды. На всей территории Сибири, от Урала до Иркутска, второй день стоит ясная безветренная погода. Температура сегодня была: в Свердловске – минус 27 градусов, в Тюмени – 32 градуса, в Уренгое – 37 градусов, в Салехарде – 39 градусов мороза. Синоптики обещают, что завтра в Сибири удержится ясная, безоблачная погода, местами возможна легкая метель. Теперь передаем легкую музыку для покорителей Крайнего Севера».
«А нам не страшен ни вал девятый, ни холод вечной мерзлоты! – грянул тут же бодрый комсомольский голос. – А мы ребята, а мы ребята семидесятой широты!!!»
Зигфрид выключил радио. Весь хмель и прочие радости этого вечера отлетели от него мгновенно, и все тело отяжелело страхом. Значит, они наврали про непогоду в Тюмени. Значит, его сняли с самолета и увезли в этот заповедник нарочно для того, чтобы…
Ледяное подозрение вдруг сковало сердце. Конечно, КГБ хочет отнять его проценты! 17 декабря, когда Международная экспертная комиссия подпишет акт о готовности газопровода, западноевропейские банки выплатят русским 9 миллиардов долларов, из которых комиссионные Зигфрида составляют 225 миллионов. Но одно дело – щедро пообещать 2,5 процента, а другое – отдать 225 миллионов. Зигфрид не первый год в бизнесе, он-то знает, как неохота расставаться с деньгами. А русские любят деньги, особенно – валюту! Он нужен был русским раньше, чтобы вытянуть у немецких и французских банков этот гигантский заем – 18 миллиардов! Даже под гарантии французского и западногерманского правительств этот заем не так-то легко было выбить, черт возьми! И гарантии эти тоже не сами собой с неба упали! Хоть он и не знает подробностей и нет у него в руках никаких фактов, но он хорошо чувствовал, что кто-то в высших правительственных сферах Германии и Франции здорово ему подыгрывал в этой игре, или, как говорят русские блатные, кто-то там очень «тянул мазу» за СССР. Потом, правда, французы спохватились, и прошлым летом Миттеран вдруг выгнал из Франции чуть не сотню советских дипломатов-шпионов.
