Даон уже вновь стоял на ногах, и вновь схлестнулись невидимые всесокрушающие смертоносные потоки энергий… Лопались, как хрупкие прутики, толстые бревна, со свистом летел вверх сорванный с крыши тес… А свет, лившийся из кувшинчика, с каждой секундой разгорался все сильнее, обычный человек давно бы ослеп, но сражающееся обращали на него не больше внимания, чем обычные люди — на неяркое осеннее солнце.
Он стремительно летел (или падал?) в бесконечном океане черной пустоты.
Навстречу ему проносились неведомые светящиеся существа (он откуда-то знал, что они живые).
Призрачные многоцветные медузы, рои танцующих огоньков, подобных множеству пчел, переливчатые облака, сотканные из одного света десятков чистейших оттенков. Василий попытался оглядеть себя, но не увидел тела. — Я умер? — подумал он. — Умер! Теперь я в том мире, куда попадают после смерти… Он и вправду существует. Мысль эта не вызвала у него почему-то ни страха, ни даже волнения. Он просто принял ее к сведению… Мрак неожиданно застлал взор, и лейтенант ощутил, что лежит ничком на холодной земле, уткнувшись лицом в сырые опавшие листья. В ушах звенело, и тело почти не повиновалось ему. Однако, он хорошо чувствовал его; тело у него, слава богу, есть. Значит жив. Превозмогая головокружение, он вскочил и, с неиспытанным доселе ужасом увидел, как разительно переменился окружающий мир. Все вокруг заливал мерцающий серебристосиний бледный свет, словно бы шедший ниоткуда. Множество синих, лиловых, зеленых искр носились стремительно туда-сюда низко над землей, и воздух, казалось, прочерчен пулеметными трассами. Клочья жемчужного тумана кружили меж деревьев, оставляя за собой прихотливо закрученные, быстро тающие спиральные следы.
Призрачные существа, схожие с теми, которых он видел в забытьи, появлялись прямо из воздуха, чтобы сразу исчезнуть. Вздрагивала время от времени земля, над вершинами деревьев стояло яркое белое зарево. — Господи, да что же это твориться?! — пробормотал, еле шевеля онемевшими губами, лейтенант, изо всех сил давя рвущийся из глотки безумный крик. Мысль о том, что наступает конец света, стрелой пронеслась в его взбаламученном сознании, но тут налетел, взвив листву, обжигающий ветер, зарево мигнуло, и, словно граната, взорвалась внутри черепа…Снова и снова возникали перед ним, стремительно сменяя друг друга картины множества миров — изломанные горные цепи под беспощадным солнцем, бурные моря, удивительные, совсем непохожие на земные леса, странные животные, растянувшиеся во весь горизонт пожарища и поля битв, усеянные останками незнакомых боевых машин, руины чуждых городов… Придя в себя, он обнаружил, что стоит на коленях, обхватив руками раскалываемую жуткой болью голову.
