Неужели, ты полагаешь, что удастся справиться с Теми, Кто За Пределом… — Даон опасливо понизил голос. — Тебе с ними не сладить, ты погибнешь, сам и погубишь невесть скольких людей, к которым причисляешь себя. — Но ведь удавалось же это создателю Талисмана? — Ты же знаешь, Фаргирм, Предшествующим было ведомо многое, что утрачено нами безвозвратно. — Это уже мои заботы! — отрезал Фаргирм. — Отдай мне Талисман Хурана и уходи в любой из миров, если боишься! Впрочем, можешь остаться, если хочешь. Мой мир достаточно велик. Старик вздохнул: — Я давал клятву… — Брось.
Само Всемогущее Время освободило тебя от нее. Не осталось ничего из нашего прошлого, — в голосе Фаргирма прозвучала вдруг глубокая горечь. — Уже давно нет ни тех, кому ты давал ее, ни даже тех, чьим именем ты клялся. — Кто может знать это наверняка? — еле слышно прошептал Даон. Повисло напряженное молчание. — Послушай, Фаргирм, — вдруг умоляюще воскликнул Даон, — Я взываю к твоему разуму; ты ведь был едва ли не умнейшим среди нас… Ты сказал правду, уже нет почти ничего из того, что было дорого всем нам. Подумай, ну, сколько нас еще осталось, рассеянных в тысячах миров! Десятки?
Сотни? Неужели же ты отринешь последнее, что еще… — Ну, хватит, — рявкнул Фаргирм, поднимаясь, — Ты отдашь мне Талисман Хурана?! Старик лишь покачал головой в ответ. — Очень жаль… За время, многократно меньшее, чем потребовалось бы самому тренированному и ловкому убийце, Фаргирм опустил руку в карман плаща, ладонь сжала рукоять. Не вынимая оружия, он нажал на спусковой крючок, мгновением позже осознав, что опоздал… Пробыв в одиночестве минут десять, лейтенант вышел из машины. Он постоял еще некоторое время, заложив руки в карманы и глядя в усыпанное ледяной крупой звезд прозрачное осеннее небо. Потом закурил, опершись на капот «Волги».
Чувствовал он себя не вполне уютно, непонятная тревога, сверлила, не отпуская сердце.
Василий отбросил уже второй окурок, когда из лесу, откуда-то издалека, донесся громкий сухой треск. Потом еще раз… И еще… Василий похолодел, вдруг поняв, что означает этот звук. Словно тугая, взведенная до отказа пружина внутри него начала стремительно разворачиваться. Рванув дверь, лейтенант выхватил из-под сидения короткоствольный автомат и, на бегу передергивая затвор, метнулся в лес.
Туда где трещали выстрелы…
Первая пуля, коротко взвизгнув, отскочила от невидимой преграды и, брызнув щепками, врезалась в потолок. Вторая, посланная вслед сразу за первой, разбила окно. В надежде, что у старика не хватит сил отразить все, Фаргирм выпустил подряд обойму. Когда затвор пистолета, лязгнув, загнал в ствол последний патрон, невидимое простым глазом свечение, окружавшее Даона, погасло, но в тот же миг оружие было выбито из руки Фаргирма, и грянувший выстрел угодил в потемневший от времени циферблат часов с кукушкой. А Даон уже занес, словно для удара, левую руку. Прямо в лицо Фаргирму устремился поток ослепительно белого, даже на вид, испепеляюще-горячего огня.
