Нильс расстегнул молнию у нее на брюках, поднялся и разделся сам, не отводя от нее глаз. Она подсматривала за ним из-под опущенных ресниц. Он снял рубашку, потом оставшуюся одежду. Тело у него было сильное, крепкое, покрытое, как она и ожидала, золотистыми волосками и – удивительно – веснушками.
Не находя в себе сил отвернуться или зажмуриться, Ева смотрела и смотрела, лежа на спине, с колотящимся в груди сердцем, ожидая, когда же он наконец справится с презервативом и подойдет к ней.
Когда он вошел в нее, ей пришлось согнуть ноги и упереться пятками в его ягодицы, но недостаток места с лихвой компенсировался калейдоскопом ощущений. Она вцепилась в него, чувствуя себя рядом с ним совсем маленькой, наслаждаясь его теплом и силой и успешно отгоняя прочь горькие, несущие слезы мысли.
Он тоже кончил быстро. Ева почувствовала, как Нильс напрягся, замер, пытаясь удержаться, но уже в следующий миг застонал, признавая тщетность усилий, и рухнул на простыню рядом с ней.
Потом они продолжили, но уже медленнее, совмещая секс с разговорами. Джозеф называл такой секс мантрическим. («Стоп, думать о нем нельзя».)
– Как же вышло, что ты до сих пор одинок?
– Британские девушки не очень благосклонны к ветеринарам. Слишком много познавательных передач для впечатлительных натур. Всегда думают о том, куда еще я залезал руками до того…
– Верно, – хихикнула Ева.
– А вообще-то не знаю, – уже серьезно добавил он. – Может, просто не встретил пока ту, единственную.
– А мне всегда хотелось попробовать секс с голландцем, – сказала она.
– Почему?
– Потому что вы такие терпимые, вас ничто не шокирует, ну и я думала, что смогу поднабраться кое-каких идей.
– Понятно. – Он объяснил, что вырос в протестантской семье на крохотном островке, где церковь приходилось посещать шесть раз в неделю, и что на свободу он вырвался только в девятнадцать лет, когда поступил в ветеринарную школу.
– А-а-а…
– Но это вовсе не означает, что у меня слабо по части идей. Пожалуйста, пообещай, что еще придешь.
– О-о, да…
– Уже почти пять? – спросила Ева, пытаясь оторвать голову от подушки. – Мне надо идти.
Она встала, натянула свои тоненькие трусики и легла на пол лицом вверх. Потом приподняла бедра, оперлась на локти и, резко вскинув ноги, дотронулась кончиками пальцев до пола у себя за головой.
– Что ты делаешь? – удивленно спросил Нильс, садясь на кровати.
– Растягиваю спину, только и всего, – с улыбкой объяснила она.
– А это не опасно?
