– Не говори так. Ты всегда была хорошей матерью.
Внезапно глаза Анны наполнились слезами. Какое-то время она молчала, затем снова заговорила:
– Ты так много для нас с отцом сделала, когда мы потеряли Мори. Я помню… – Она остановилась.
Намять. Да, она помнила, как дребезжали от сильного ветра оконные стекла в тот вечер, когда полиция приехала сообщить им, что их сын погиб в автомобильной катастрофе. Завывание зимнего ветра и шум дождя…
– И в течение всего того долгого грустного периода ты была нашей поддержкой, понимая, что мы испытывали.
Я всегда понимаю чувства одиноких, потерпевших жизненное крушение. Они мне сродни, хотела сказать Айрис, но промолчала.
– Ты, наверное, не отдаешь себе отчета, каким утешением ты была. Мы черпали в тебе силы.
Она видит меня насквозь, подумала Айрис. Она беспокоится за меня. Она хочет напомнить мне, что я умею быть сильной. Я это знаю.
– Я рада, что помогла тебе, мама.
– Мне кажется, мужчины тяжелее переносят несчастья, а ты как думаешь? Твой отец в особенности опирался на тебя.
– Думаю, это зависит от мужчины. Папа очень мягкий человек, он только притворяется жестким, разве не так?
Анна улыбнулась.
– Да, внутри он мягкий, как горчица. Ты и твои дети – в вас теперь вся его жизнь.
Она умоляет меня быть счастливой, не давать им повода для беспокойства.
– Не вся. Ты забываешь о себе.
– Я не забываю.
Возможно, неосознанно Анна взглянула на бриллиантовое кольцо на своей руке. Джозеф подарил ей это кольцо и заставил носить его. Оно было как бы символом его успеха: юноша, снимавший дешевую комнату в многоквартирном доме, усердно трудился и достиг процветания и обеспеченности. И все же иногда Айрис думалось, действительно ли преданности отца, безоблачных отношений и материального благосостояния достаточно для того, чтобы ее мать была полностью удовлетворена своим браком. Они ведь с отцом такие разные! Нет, это несправедливо, сразу же упрекала она себя, стыдясь своих сомнений. Ни один мужчина не будет так обожать женщину, как отец обожает мать, если между ними нет полной гармонии.
До чего же она хороша, подумала сейчас Айрис. Мужчин до сих пор притягивает к ней как магнитом, даже когда рядом присутствуют молодые женщины. Хотела бы я знать, как чувствует себя женщина, когда ее так обожают.
Анна очень серьезно сказала:
– Айрис, я еще раз спрашиваю тебя, все ли у тебя в порядке? Я не хочу вмешиваться…
Но ты же вмешиваешься, молча поправила ее Айрис.
На лужайке прилетевшая откуда-то ворона распугала других птичек, и они, вспорхнув, разлетелись в разные стороны. Сделав вид, что птицы заинтересовали се, Айрис отвернулась, моргая, чтобы прогнать подступившие слезы.
