Вчерашние астры, подобранные с пола, стояли на столе. По бокам от них возвышались хрустальные подсвечники, недавно подаренные Джимом и Франциной. Гиацинта приготовила любимое блюдо отца – цыпленка с креветками. Она охладила шампанское, и Джеральд разлил его по бокалам. Францина рассказала обо всех братьях Гиацинты и их детях. В своей алой блузке и жемчуге она выглядела великолепно. «Мать никогда не испытывала никаких неприятностей, – подумала Гиа. – Все было так знакомо, так уютно. Во всяком случае, наверное, так, если она до сих пор ничего не сообщила».
Разговор шел то о внуках, конечно же, необычайно талантливых, то о переводе Джорджа из Сингапура домой, то о новом доме Поля. В основном говорил Джим. Непривычно молчаливая Францина поглядывала на Гиацинту, пожалуй, чаще, чем нужно.
– Мы тут размышляем о том, – сказал Джим, – что наш дом стал для нас слишком большим и пустым. Разумеется, я люблю свой сад. Мы оба любим. Но если мы найдем дом поменьше с похожим садом и если вы, вернувшись на восток, заинтересуетесь нашим домом, мы могли бы передать его вам.
– Это замечательный дом! – воскликнул Джеральд. – Неслыханный подарок!
– Пока что рано говорить, – заметила практичная Францина, впрочем, спокойным и даже любезным тоном.
– Да, – подхватил Джеральд. – Сейчас я в совершенно ином мире.
И он начал рассказывать о своей повседневной работе, что, судя по всему, очень заинтересовало родителей.
– Этого можно было бы избежать при наличии привязных ремней. Я не стану рассказывать, что произошло с его лицом. Представляете, как меняется все в психологическом плане? Молодой человек, у которого вся жизнь впереди. Поверьте, у меня тряслись колени, когда Грамп, то есть Малкольм Грамбольдт, наш главный, сказал, чтобы я сменил его. Конечно, он стоял, едва не касаясь моего правого локтя, и остановил бы меня немедленно, если бы я что-то сделал не так. Но слава Богу, все прошло хорошо.
– Не могу вообразить, как ты это делаешь, – проговорил Джим, восхищаясь зятем. – Когда это случилось?
– Вчера после полудня. – Джеральд улыбнулся. – Я конвульсивно подергивался, даже придя домой.
«Весьма кстати, – подумала Гиацинта. – Сказать сейчас?»
Францина продолжала разглядывать дочь.
– Что-то случилось с твоими глазами? Они то ли усталые, то ли распухли.
«Нет, не сейчас».
– Похоже, это аллергия. Ничего серьезного. Такое случается и проходит.
– А ты скажи им, – вмешался Джеральд. – Ну ладно, если не хочешь, скажу я. Гиацинта беременна и чувствует себя не слишком хорошо.
