– Я помогу тебе, – сказал Джеральд и, обернувшись к Францине, добавил: – Не беспокойтесь, я знаю, что бокалы в посудомойку не ставят. Я буду очень осторожно обращаться с ними.
Он так старался угодить! Но к чему ему мнение Францины, если все идет к концу?
– Нет, – возразила Гиа, – я все сделаю сама. Иди и заканчивай с отцом партию в шахматы.
Оторвав взгляд от раковины, она увидела в проеме дверей Францину, которая печально смотрела на нее.
– Я помою бокалы, – быстро проговорила она.
– Каких-то восемь бокалов из-под вина и воды! И чего из-за них столько шума! – взорвалась Гиа, но, тут же устыдившись, добавила: – Прошу прощения. Кажется, я немного устала.
– Ты не устала. Ты обеспокоена.
– Ничуть не обеспокоена. С какой стати мне беспокоиться?
Она не собиралась открывать дискуссию, которую, вероятно, хотела устроить мать.
– Не знаю, с какой стати тебе беспокоиться или не беспокоиться, Гиацинта. Это ты мне должна сказать, если пожелаешь. Если решишь, что я могу помочь.
– Только в том случае, если ты изменила мнение о нем.
Ей хотелось крикнуть: «Я боюсь! Мне нужно, чтобы кто-то сказал, что делать. Не знаю, то ли я должна спросить его первая, то ли подождать, пока он спросит меня. Здесь, за столом, он даже казался мне каким-то чужим. Я не знаю…»
– По-моему, Джеральд – очаровательный и умный молодой человек. Он хорошо говорит, держится любезно и, как я сказала с самого начала…
Джим крикнул из зала:
– Францина, иди сюда и предложи Джеральду остаться на ночь! Он считает, что доставит слишком много хлопот. Но дорога сейчас – сплошной лед. Только безумец сядет за руль в такую погоду!
– Никаких хлопот вы не доставите, если останетесь. У нас много комнат.
Джеральд колебался.
– Мне нужно позаниматься дома – в понедельник контрольная работа.
– Вы можете уехать отсюда завтра в полдень, – убеждал его Джим. – К тому времени лед на дорогах растает и у вас останется время для занятий.
– Вы очень любезны, но, право же, я ездил по скользким дорогам и раньше…
Гиацинта одиноко стояла в центре зала и молча ждала. «Зачем ты, отец, – подумала она, – просишь его остаться? Он не хочет. Разве не видишь?»
Но отец уже принял решение.
– Поднимись на второй этаж, Гиа, и покажи Джеральду комнату Поля.
Они пошли наверх.
– Ты не хотел оставаться, – сказала Гиацинта, – поэтому тебе не следовало этого делать.
– Ты сердишься на меня? – удивился Джеральд.
– Да. Точнее, не сержусь, а обижена. За столом ты говорил о таких планах, о которых никогда не рассказывал мне.
