– Мало ли что я говорил, – ласково обратился он к дочери, – не надо придавать этому значения.
– А вот мама говорит, – вступила в разговор Вероника, – что ты влюблен в бабушку.
За столом воцарилось напряженное молчание.
– Сама подумай, разве сын может быть влюблен в свою мать? – после небольшой паузы спросил Франко.
– Дочери могут быть влюблены в отца, – уверенно заметила Вьоланте. – Мы с Вероникой в тебя влюблены, потому что ты очень красивый и сильный. Но бабушка старая и немного не в себе, по-моему, в нее нельзя влюбиться.
– Вы путаете любовь и влюбленность, это совершенно разные вещи, – как можно спокойнее объяснил Франко.
– Когда я вырасту, то выйду за тебя замуж, – заявила Вьоланте. – Вероника тоже хочет за тебя выйти.
– Когда вы вырастете, я стану стареньким и глупеньким, как бабушка.
Девочки прыснули со смеху, а Франко, бросив на Дорину выразительный взгляд, заметил:
– Надо думать, что говорить в присутствии детей.
Не желая больше участвовать в семейном обеде, он поднялся из-за стола и, сославшись на срочные дела, ушел.
Дома его ждал запечатанный конверт с адресом, но без марок. Франко его распечатал. Внутри не оказалось ничего, однако смысл этого бессловесного послания ему был ясен.
Франко сунул конверт в карман и снова вышел на улицу. На углу виа Монте ди Пьета он зашел в табачную лавку, опустил в автомат монету в двести лир и набрал номер.
– Пришло второе письмо, – сказал он в трубку. – Я еду. Надеюсь, скоро все закончится.
С двенадцати до двух в занятиях школы верховой езды наступал перерыв: за два часа нужно было накормить лошадей и поесть самим. О послеобеденном отдыхе не могло быть и речи. Со дня на день должна была ожеребиться Гортензия; ветеринар сказал, что ждать осталось дня два. Заехав в «Фонтекьяру», он осмотрел кобылу и велел немедленно его известить, как только начнутся роды.
– Звоните в любое время дня и ночи, я сразу же приеду, – сказал он на прощание.
Марчелло и Теа направились в дом, чтобы перекусить на скорую руку.
– Где твоя мать? – спросил Марчелло, не видя Марты на ее привычном месте около телефона.
– Может быть, уже отчалила, – предположила Теа.
– Еще не отчалила, но собираюсь сделать это, – услышали молодые люди голос Марты, которая в эту минуту спускалась с лестницы.
– Это шутка, мама, – смутившись, сказала Теа.
– А я, напротив, говорю серьезно. Марчелло, – характерным командным тоном обратилась она к графу, – поднимись за моим чемоданом! А ты, дорогая, вызови мне такси.
