Начальник заставы созвал весь личный состав на совещание.
— Вчера мне пришлось краснеть на совещании: на черном рынке спекулянты продолжают торговать углем. Завтра утром объявляю тревогу. Будем ловить спекулянтов… Понятно? — сказал он, обращаясь ко всем, а потом, повернувшись к Ковачу, добавил: — Это и вас касается. Якобы именно в вашем районе скрываются спекулянты…
— Я вам уже докладывал, что они привозят только каменный песок.
— Каменный песок, говорите? Прекрасно, тогда скажите, откуда же берется уголь?
«А действительно, откуда же тогда спекулянты достают уголь?» — подумал Ковач. Эта мысль занимала сержанта до самого обеда. А когда в два часа повел собак обедать, то по дороге зашел в старый одноэтажный дом, стоявший в самом начале Венского шоссе.
— Это ты, сынок? — спросил Ковача старик с горбатой спиной. В голосе его чувствовалась радость.
Полицейский Ковач сразу после войны оказал старику огромную услугу, добившись, чтобы кузницу оставили на старом месте. Она уже тогда была старой. Впервые Ковач пришел в нее еще мальчиком вместе с отцом. Кузнец очень привязался к мальчику. Когда Ковач подрос, стал работать в кузнице молотобойцем. Раньше жизнь здесь била ключом: то и дело подъезжали и уезжали возчики, и крестьяне из Верешвара никогда не упускали случая заехать в кузню: здесь можно было не только подковать лошадей, но и промочить горло хорошим винцом.
— Давненько ты у меня не бывал, — проговорил старый кузнец, протягивая гостю руку.
— Работы много, старина.
Кузнец пригласил молодого полицейского в сени, усадил в старое плетеное кресло, принес из кухни наполовину наполненную кисловатым рислингом бутылку.
— Уж не стряслось ли какой беды? — поинтересовался кузнец.
— В том-то и дело, что стряслось, старина. Жители Верешвара контрабандой таскают уголь, а начальство меня ругает на чем свет стоит, что я плохо смотрю за порядком.
— Ты же знаешь, какие они пройдохи, эти верешварцы. Ты вот что сделай: разгреби тот каменный песок, который они везут, и загляни туда поглубже.
— Что ты говоришь? — удивился Ковач.
— Больше я тебе ничего не скажу: сам разберешься, а теперь давай-ка выпьем.
Допив вино, Ковач начал прощаться:
— Спасибо, тебе, старина.
— Уже уходишь? — удивился кузнец.
— Служба. Собак надо кормить. Ну, до свиданья.
Шагая по дороге, сержант размышлял над словами старого кузнеца: «Загляни туда поглубже…» Вот тебе раз! Сержант даже хлопнул себя ладонью по лбу.
На следующее утро, заставив собак проделать несколько обычных упражнений, Ковач вместе со своими четвероногими друзьями поспешил к зданию старой таможни. Было еще рано, и Ковачу пришлось минут пятнадцать ожидать первого троллейбуса. Люкс по-хозяйски уселся рядом с водителем, а Кантор расположился у ног своего хозяина.
