Кольцо и роза, или История принца Обалду и принца Перекориля | страница 37

Дожидаясь смерти, Обалду не выпускал изо рта розы. То была волшебная роза, и матушка велела ему никогда с нею не расставаться. Вот он и держал ее в зубах, даже положивши голову на плаху, и все не переставал надеяться, что вдруг откуда-нибудь придет счастливое избавление. Но когда он заговорил с Анжеликой, то забыл про цветок и, конечно, обронил его. Чувствительная принцесса мгновенно нагнулась и схватила его.

— Что за душистая роза! — вскричала она. — Эта роза расцвела в устах моего Обалду, и теперь я с ней не расстанусь! — И она спрятала ее на груди.

Не мог же принц забрать у нее назад свою розу. И они отправились завтракать; а пока они шли, Анжелика казалась ему все краше и краше.

Он горел желанием назвать ее своей женой, но теперь, как ни странно. — Анжелика была совершенно равнодушна к нему. Он стоял на коленях, целовал ее руку, просил и умолял, плакал от любви, а она все твердила, что со свадьбой, право же, некуда спешить. Он больше не казался ей красивым, ну ни капельки, даже наоборот; и умным тоже — дурак, да и только; и воспитан не так хорошо, как ее кузен, да чего там — просто мужлан!..

Но уж лучше я прикушу язык, ибо тут король Храбус завопил страшным голосом:

— Вздор!.. Хватит с нас этой канители! Зовите архиепископа, и пусть он их тут же обвенчает! Они поженились и, надо надеяться, будут счастливы.

А Бетсинда все шла и шла; миновала городские ворота и двинулась по столбовой дороге, что вела в Понтию, в ту же сторону, куда держал путь Перекориль.

— Ах!.. — вырвалось у нее, когда мимо проехал дилижанс и она услышала милые звуки рожка. — Если б мне ехать в этой карете! — Но звеневшие бубенцами лошади тут же умчали дилижанс. Девушка и ведать не ведала, кто сидел в этой карете, а между тем как раз о нем, без сомнения, она думала, днем и ночью.

Тут ее догнала ехавшая с рынка пустая повозка; возница был парень добрый и, увидев, что по дорого устало бредет босоногая красотка, радушно предложил подвезти ее. Он сказал, что живет на опушке леса, где старик его лесником, и что если ей в ту же сторону, он ее подвезет. Маленькой Бетсинде было все равно, в какую сторону ехать, и она с благодарностью согласилась.

Парень накрыл ей ноги холстиной, дал хлеба с салом к разговаривал с ней участливо. Но она оставалась печальной и никак не могла согреться. Так они ехали и ехали; уже завечерело, черные ветви сосен отяжелели от снега, и тут наконец им приветно засветили окна сторожки: и вот они подкатили к крыльцу и вошли. Лесник был стар, и у него была куча детей, — они как раз ужинали горячим молоком с накрошенным хлебом, когда приехал их старший брат. Малыши пустились скакать и хлопать в ладоши: брат привез им из города игрушки (они ведь были послушные дети). А когда они увидели хорошенькую незнакомку, они подбежали к ней, усадили ее у очага, растерли ее усталые ноги и угостили ее молоком с хлебом.