Надеюсь, вы не осудите принца и принцессу за то, что они вместе прогуливались по дворцовому саду и Перекориль, как истинный кавалер, целовал ручку Анжелике. Во-первых, они были родственники; во-вторых, тут же рядом гуляла королева (вам ее не видно, она за деревом), а королева всегда желала, чтобы Перекориль с Анжеликой поженились; того же хотел и Перекориль да порой и сама Анжелика: она считала кузена смелым, красивым и добрым, но она, как вы знаете, была на редкость умна и учена, а наш Перекориль — неуч неучем да и не больно речист.
>И кузена разлюбила.
Если они смотрели на звезды, разве мог Перекориль рассказать что-нибудь о небесных телах? А однажды теплым вечером, когда молодые люди стояли на балконе, Анжелика объявила:
— А вон Медведица!
— Где?! — вскричал Перекориль. — Не пугайтесь, Анжелика! Будь здесь хоть дюжина медведей, я перебью их, они вас не тронут!
— Ах, что за глупое создание! — проговорила Анжелика. — Право, вы очень добры, только вот умны не очень.
Если они любовались цветами, юноша выказывал полное незнание ботаники, а про Линнея он даже слыхом не слыхивал. Если пролетали бабочки, принцу было нечего сказать о них: в энтомологии он смыслил не больше, чем я в алгебре. Так что, видите, как ни нравился Перекориль принцессе, она презирала его за невежество. Сдается мне, что она немало переоценивала свою ученость, однако самомнение свойственно людям всех возрастов и обоих полов. Впрочем, когда рядом не было никого другого, кузен вполне устраивал Анжелику.
Король Храбус был слаб здоровьем и вдобавок охотник до яств, которые готовил его французский повар Акулинер, так что ему не сулили долгих лет жизни. Но одна мысль о возможной кончине Храбуса повергала в ужас его хитрого первого министра и коварную старую фрейлину. «Когда принц Перекориль женится на кузине и сядет на престол, — думали Развороль и Спускунет, хорошенькая участь нас ждет — ведь он нас не очень-то любит, мы его так обижали. Мы в два счета лишимся места». Спускунет придется отдать все драгоценности, кружева, кольца, табакерки и часы, принадлежавшие матери Перекориля, а Развороль вынужден будет вернуть двести семнадцать миллионов, и еще девятьсот восемьдесят семь тысяч фунтов, и еще четыреста тридцать девять фунтов тринадцать шиллингов и шесть с половиной пенсов, которые завещал принцу его возлюбленный покойный родитель.
Итак, эта сиятельная дама и премьер-министр ненавидели Перекориля за причиненное ему зло, и оба лжеца измышляли про бедняжку разные небылицы, чтобы восстановить против него короля, королеву и их дочь: будто принц такой неуч, что не может написать без ошибки самое простое слово (даже «Храбус» пишет через «з», а «Анжелика» — через два «л»); за обедом выпивает бочку вина; день-деньской торчит с грумами на конюшне; задолжал кучу денег галантерейщику и пирожнику; постоянно засыпает в церкви и готов без конца играть в карты с пажами. Королева тоже любила перекинуться в картишки, а король засыпал в церкви и не знал меры в еде и питье; и если Перекориль не доплатил где-нибудь за сласти, так ведь и ему кое-кто был должен двести семнадцать миллионов, и еще девятьсот восемьдесят семь тысяч фунтов, и еще четыреста тридцать девять фунтов тринадцать шиллингов и шесть с половиной пенсов. Лучше бы эти клеветники и сплетники поглядели на себя; таково, по крайней мере, мое скромное мнение.
