До аэропорта я добирался очень долго. Билетерши выкидывали меня из автобуса из-за отсутствия денег, но я дожидался следующего, проезжал на нем одну остановку, и меня снова выкидывали. «Друг» звонил через каждые полчаса, спрашивал, как идет мое продвижение. Я, сжав зубы, отвечал, что мы обязательно встретимся.
Наконец контролеры выкинули меня из автобуса в аэропорту Шереметьево. Я чувствовал, как меня начинает охватывать волнение, словно мне предстоял боксерский поединок на ринге. «Это же тщедушный, злобный старичок, – думал я. – Почему же меня всего трясет? Неужели, я его боюсь?»
– Ты уже в аэропорту? – спросил «друг» по телефону. – Поднимайся по эскалатору на второй этаж. Не отключай трубку…
Я протискивался сквозь кордоны встречающих с цветами и поток пассажиров с чемоданами. Я должен был сейчас находиться среди этих людей в роли пассажира. В дорогом костюме и с «дипломатом» в руке. У меня в кармане должны были лежать билет в какую-нибудь красивую европейскую страну и чистая, как совесть, таможенная декларация. От меня должно было пахнуть дорогим французским одеколоном, а сто граммов мартеля приятно согревали бы душу и легко кружили голову. И впереди меня ждал бы недолгий перелет, банк с моим счетом, роскошная гостиница и услужливые портье. Это обязательно должно было наступить! Мне выпала счастливая карта, и я сделал все, чтобы завершить партию в свою пользу. Я, умный, удачливый, вроде бы все рассчитал и продумал.
Но что случилось? Почему вместо пятизвездочного отеля в Париже, Копенгагене или в Лондоне меня ждет мусорная свалка на задворках Москвы?
Я встал на ленту эскалатора. По залам эхом разносились слова диктора, объявляющего посадку на очередной рейс. Моя душа корчилась от боли. Какая несправедливость! Почему кто-то улетает, а я нет? Почему этот мелкий лысый старик смеет издеваться надо мной? Кто ему дал на это право? Кто он такой?
– Ты уже дошел до экспресс-кафе? – спросил «друг». – Теперь иди дальше вдоль щита с расписанием, прямо на стойки таможенного контроля…
Мое сердце колотилось, как церковный колокол. Я чувствовал, что злость уступает место страху и неуверенности. Я шел все медленнее, исподлобья глядя по сторонам, стараясь заметить лысого академика раньше, чем он увидит меня. Кажется, я оставлял себе шанс резко развернуться и уйти, так и не встретившись с ним.
– Ага! – воскликнул «друг». – Я уже вижу тебя! Теперь возьми чуть левее – к столу, где пассажиры заполняют декларации…
