Вдруг она разрыдалась, уткнув лицо в ладони, как черная Рашель, оплакивающая разбитые упования всех матерей, черных, белых и желтых.
Дежурный сержант, появившийся в дверях, некоторое время молча наблюдал за ней. Потом произнес:
― Ей плохо?
― Нет, она беспокоится за сына.
― Имеет все основания, ― безразлично констатировал он. ― Вы Арчер?
Я ответил утвердительно.
― Лейтенант Брейк сейчас примет вас у себя в кабинете, если вы дожидаетесь.
Я поблагодарил, и сержант скрылся.
Приступ горя миссис Норрис прошел так же внезапно, как и начался. Она сказала:
― Прошу меня простить.
― Ничего, ничего. Вы должны помнить, что Алекс может оставаться порядочным человеком, даже если он вас ослушался. Он достаточно взрослый, чтобы принимать решения.
― С этим я могу смириться. Но покинуть меня ради доступной женщины ― это жестоко и неправильно. Она привела его прямо в тюрьму.
― Вам не нужно было пробуждать его ревность.
― Вы из-за этого перестали в него верить?
― Нет, но у него был мотив. Ревность ― опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.
― Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.
― У нее была только одна комната.
― Да.
― Где же еще она могла принимать посетителей?
― Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.
― Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.
― Почему это, интересно узнать. ― Вопрос заключал в себе ответ.
― Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?
― Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.
― На одежду обратили внимание?
― Да. На голове какая-то нахлобучка ― то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.
― По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.
― Вы с ним знакомы?
― Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.
― Как вы?
― Не совсем. ― Я собрался подняться, чтобы идти.
Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.
― Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?
― Конечно. ― Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.
Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.
