Жребий брошен | страница 4



— А просто нырять ты никогда не пробовал? — укоризненно хмыкнул Середин.

— Зачем? — не понял купец. — Там же нежить по дну таится. А ну, попадешься? У нас многие из Волхова не выплывают…

— Ладно, — прекращая пустой спор, махнул рукой Олег. — Я нырну. Если не больше трех саженей, то достану. А коли глубже… Ну, тогда думать станем. Размышлять.

— Ксандр! — окликнул кормчего Любовод. — Место, где Мамка утонула, ты приметил?

— А чего там примечать? — обернулся плечистый молодец. — Река одна, с русла никуда не денется.

— Значится, не запомнил, — понял купец.

Середина забывчивость кормчего ничуть не удивила. Когда тебя преследует по пятам неуязвимое чудовище, выкованное из красной меди, когда судно с пробитым дном уходит из-под ног, а течение захлестывает палубу, снося людей и припасы, — тут морякам, само собой, не до того, чтобы по сторонам приглядываться да приметы запоминать. Живым бы остаться…

— Плот не лодка, супротив течения не подымется, — невозмутимо сообщил кормчий. — Пешими идти придется. Да на себе опосля тащить, что найти сможем.

— Ништо, своя ноша не тянет, — отмахнулся купец. — Хоть чего бы спасти…

— Отстань, охальник! — совсем рядом, чуть не в самое ухо, выкрикнула Урсула.

От неожиданности Олег вздрогнул, а Любовод и вовсе присел, закрутив головой. Затрещали ветки, к берег сквозь лещину продралась невольница, сжимающая перед собой охапку ивовых прутьев, сзади показался тощий, лохматый Будута. Завидев хозяина, девушка притормозила и закричала с новой силой:

— Куда руки тянет, охальник! Пока ты, господин, не видишь, он за задницу меня хватает, недоросль!

— Неправда сие, боярин! — обошел ее беглый холоп и стало видно, что обеими руками он держит за края подол рубахи, полный лисичек, подберезовиков и белых грибов. — Мне и прихватить-то ее нечем. Видать, веткой задело, а она и вопит.

— Не ври, подлая душонка! Нечто я ветки от пятерни не отличу?

— Да видишь же, заняты руки!

— Коли у тебя обе руки заняты, — поинтересовался ведун, — каким местом ты грибы собирал?

— Дык, боярин, пока собирал, одной рукой кое-как удерживал. А как невмоготу стало, обеими ухватил да назад пошел.

— Врет! — Урсула бросила прутья и провела ладонями по краям головы, поправляя выбившиеся золотистые пряди, потом одернула войлочную курточку, подтянула на талии завязки мягких свободных шаровар. — Лапал, охальник! Лапал!

— Нечто мне это надо — о пигалицу колоться? Да я стороной лучше пройду! — Холоп опустился на колени возле кострища, в котором еще теплились несколько угольков, высыпал добычу на траву и начал торопливо подкладывать щепочки. — Да я в Муроме во сто крат ее краше найду!