— Раджафу всемогущему вам челом бить надобно, — не обратил внимание на его предложение старший. — Может статься, коли нежить в реках баловать начала, он вам за товар погибший и струг заплатит.
— А разве нежить речная у него в подчинении? — переглянулся с Любоводом ведун. — Отчего правитель ваш за нее ответ держит?
— Не так вы поняли, гости торговые. — Старший откинул край тряпки в сундуке с медными листами. — Враждовал Раджаф с речными тварями, да и перебил всех до единой. Коли опять появились — стало быть, снова перебьет.
Купец побледнел, рука его потянулась к оружию.
— Священные зеркала!!! — Старший дозора отпрыгнул назад, рванул свой клинок: — Взять их! Это воры! Тати!
— Проклятье!
Засверкала на ярком солнце сталь, всадники дружно опустили копья, пока оставаясь на месте. Мужчины замерли друг напротив друга, готовые к схватке.
— Стойте, безумцы! — вскинул руку старший дозора. — Коли вы прольете хоть каплю нашей крови, страж Раджафа проснется и придет за вашими жизнями! И тогда никто не сможет его остановить. Ни я, ни вы, ни даже сам Раджаф. Бросьте оружие, пока на вас нет крови, и вы останетесь живы.
Путники замерли. Воспоминание о медном воине, который шел за ними по пятам несколько дней подряд, не отдыхая ни днем, ни ночью, не останавливаясь ни перед скалами, ни перед болотами; который при каждой заминке во время бегства убивал всех, до кого мог дотянуться, оставаясь неуязвимым и для стрел, и для мечей, и для копий; который убивал, пока не истребил до последнего, всех, кто участвовал в разграблении каимских городов, — это все еще слишком яркое воспоминание заставило людей нерешительно переглянуться.
Будута хмыкнул носом и первым бросил свой меч. Следом, выругавшись, кинул оружие Ксандр, за ним Любовод.
— Вот так-то вернее будет, — кивнул старший. — Ребята, руки им вяжите. А ты чего тянешь?
Последние слова относились к Середину. Ведун, так и не успевший обнажить оружие, расстегнул пояс, сложил его пополам, прихватив левой рукой и толстую кожу ремня, и ножны, взялся ладонью за рукоять сабли, чуть выдвинул клинок. Склонил голову, прочитав нанесенную крестообразно гравировку: «Аз есмь».
— Дай сюда, — сделав шаг навстречу, потребовал старший. — Давай, не дури.
Воины дозора, сняв с седел веревки, уже разматывали волосяные арканы, готовясь спутать пленников, и Олег вдруг с внезапной ясностью вспомнил, что все это в его жизни уже было: путы на руках, серьга раба в ухе, железный ошейник. Было — и не понравилось.
