— Я училась танцевать в Илмиоре, у нас этому искусству обучают всех девочек благородного происхождения. Позволь мне выполнить их просьбу. Они успокоятся и, может быть, станут более покладистыми. Тогда мы сделаем то, за чем пришли.
— Ариох знает, выйдет у нас что-нибудь или нет. Напрасно я уговорил вас сунуться сюда. А теперь, Зарозиния, станцуй для них, но остерегайся. — Он закричал Хурду:-Леди порадует вас своим искусством. Но после этого вы должны заплатить дань, потому что боги не любят ждать.
— Дань? — Гутеран удивленно посмотрел на него. — Вы ничего не говорили о дани.
— Признание богов всегда означает подношения. Драгоценные камни и металлы, благовония… Я думал, это и так понятно.
— Вы становитесь больше похожими на обычных воров, чем на посланцев неведомого, друзья мои. Мы живем небогато, и ничего не даем шарлатанам.
— Твои слова разгневают богов, король! — Ясный голос Элрика эхом прокатился по залу.
— Мы посмотрим танец и потом определим, лжете вы или нет.
Элрик опустился на место и, подбадривая Зарозинию, легонько сжал под столом руку девушки.
Она грациозно и уверенно вышла на середину зала и начала танцевать. Альбиноса, и так безмерно восхищавшегося юной дамой, изумили ее изящество и артистизм. Прекрасные старинные танцы Илмиора очаровали даже тупоголовых жителей Орга. Спокойствие опустилось на большой зал, и в это мгновение внесли большую золотую чашу.
Хурд бросил быстрый взгляд на отца и сказал Элрику:
— Эта чаша для гостей. В знак дружбы наши гости пьют из нее. Это еще один обычай наших предков.
Элрик, недовольный тем, что его отвлекли от чудесного зрелища, кивнул — он, не отрывая глаз, смотрел на Зарозинию, впрочем, как и все остальные. В зале царило молчание.
Хурд передал Элрику чашу, и тот бездумно поднес ее к губам. Увидев это, плясунья вскочила на стол и устремилась туда, где сидел ее возлюбленный. Он сделал первый глоток, Зарозиния закричала и ударом ноги выбила чашу из его рук. Вино выплеснулось на вскочивших с мест Гутерана и Хурда.
— Оно отравлено, Элрик!
Хурд схватил девушку и ударил в лицо. Она со стоном упала на грязный пол.
— Сука! Разве посланцы богов могут пострадать от отравы?
Разъяренный Элрик оттолкнул метнувшегося к нему Гутерана и набросился на Хурда так яростно, что изо рта молодого человека хлынула кровь. Но яд уже начал действовать. Гутеран что-то прокричал, и Мунглум выхватил меч, но все это альбинос видел словно во сне. Он заметил, как слуги схватили Зарозинию, а потом все начало расплываться перед его глазами. Он чувствовал слабость и головокружение и едва мог шевелить руками. Собрав остатки сил, Элрик сбил Хурда с ног одним сильнейшим ударом, а затем потерял сознание.
