— Ну что за наказание! — чертыхаясь и выплевывая изо рта песок, проворчал Вартанян. — Не «духи», так Нестеров покалечит.
— Ноль первый, что у вас происходит?! — жужжала рация.
— Что-что, — передразнил Ашот. — Песок жрем. Прислать г-г-горсточку?
Он настолько сильно заикался, что его невыносимо было слушать.
Снова шарахнуло, и над ямой проплыло белое облако. В ту же минуту рядом показалась голова в каске. Не сразу Нестеров узнал сержанта Шарыгина.
— Вы здесь? Целы?
Фонтанчики грязи закружились вокруг сержанта. Он замолчал, прижал лицо к земле, но уже через секунду снова посмотрел на Нестерова:
— Вы не ранены, товарищ лейтенант? Я смотрю, «духи» засекли вашу яму, начали мины сюда кидать… Может, переберетесь к нам, под гору? Там безопаснее… Давайте, я прикрою!
— Шарыгин, пошел в жопу! — крикнул Нестеров. — Кто тебе разрешил оставить отделение? Немедленно назад! К отделению!
— Товарищ лейтенант! — торопясь, заговорил Шарыгин. — Скажите, я вас чем-то обидел?
— Если б ты Саню обидел, Шарыгин, то я б тебе каблуки повырывал, не снимая ботинок, — сказал Ашот. — Котелка моего не видел? На нем «Гамлет» выцарапано, это мой старший сын…
— Шарыгин, пошел вон, — устало повторил Нестеров. — Сейчас не время говорить об обидах…
— Там, впереди, у подножия, мертвая зона. Там нас не достанут… Бегите, всего сто метров, я прикрою! — настаивал сержант.
— Я русским языком сказал — шиздуй к отделению!
— Ну, пусть прикроет Карицкого, — сказал Вартанян и, хлопнув солдата по плечу, добавил: — За сколько стометровку бегаешь? Ну, давай тогда. Только рацию на грудь повесь, чтоб сердце прикрыть.
Карицкий кивнул, поправил на голове каску, закинул за спину автомат и выполз из ямы. Потом, лежа, сдвинул радиостанцию на плечо и встал. Пригибаясь к земле, он тяжело побежал вперед. В ту же секунду Вартанян, Нестеров и Шарыгин открыли огонь по горе.
Увидев, что Карицкий благополучно достиг подножия, офицеры опять залегли на дно ямы.
— Товарищ лейтенант, ваша очередь! — сказал Шарыгин.
— До чего ж сержант прилипчивый попался! — ответил Нестеров и сплюнул песком.
— Да он тебя, Саня, сберечь хочет, — заметил Ашот, заталкивая патроны в опустевший магазин. — Заботится…
— В гробу я видал такую заботу… Я тебе не доверяю, Шарыгин. Чем быстрее ты свалишь с моих глаз долой, тем будет лучше.
— Кончай парня обижать, — пробормотал Ашот. — Ну-ка, сынок, пригни голову…
Высунувшись из ямы, Ашот швырнул на склон горы, откуда по ним били снайперы, гранату. Тотчас тяжело повалился, ткнулся лбом в землю.
