– Сука!
Туша мертвого одержимого придавила меня к земле, в ушах стоял крик Энджи и нескончаемый грохот автоматной очереди. Перед глазами ходили какие-то яркие круги, жутко болела спина. Выругавшись, я перевернулся на бок, сбрасывая с себя мертвого одержимого и пытаясь понять, что происходит.
– Сзади! – и новый, разрывающий уши грохот очередей укороченного автомата Кортес.
Поднимаясь, я сообразил, что впереди – узкий, заполненный одержимыми коридор, идя по которому не уклониться от пуль – а вот Энджи, прикрывающей нас с тыла, может прийтись худо. На то, чтобы встать и принять положение для стрельбы с колена, у меня ушло секунды три. И вовремя – метрах в тридцати от Энджи, бьющей профессиональными короткими очередями по проходу между двумя рядами машин, на крышу продающейся подержанной Тойоты вспрыгнул одержимый. Когда то он был обычным конторским клерком в белой рубашке, галстуке и черных брюках. Сейчас же одежда его была порвана, рубашка запачкана невообразимой смесью самых разноцветных, в том числе и красных пятен. Вспрыгнув, он на мгновение замер в странной, обезьяньей позе, опираясь руками на крышу машины, наши глаза встретились. На его лице не было ничего кроме лютой, всепоглощающей, отнимающей разум ненависти. В следующее мгновение он напрягся, готовясь прыгнуть вперед, но я успел первым нажать на спусковой крючок винтовки. Первая пуля прошла мимо, все таки оглушившее меня падение дало о себе знать, одержимый прыгнул – и тут его голова буквально раскололась от точного попадания второй пули.
Взглянув на проход между машинами, я понял, что дело дрянь, выстрелами мы видимо привлекли всех одержимых округи. Хоть мозгов у них и не было, но инстинкты остались, скорее всего, они понимали, что где громкие звуки – там и обед. Сейчас же они прорывались через открытые ворота на дилерскую площадку, падая под короткими очередями Энджи. На широком, засыпанном белым гравием проходе между машинами лежали уже пять или шесть тел, но через распахнутые настежь ворота бежали все новые одержимые. И я понимал, что находясь на открытом пространстве, даже сосредоточенным огнем трех винтовок мы их не остановим.
– Валим внутрь!
Сколько бы ни было одержимых внутри здания – на улице их все равно больше, да и Пит в коридоре положил сколько то. Хреново то, что машины остаются на улице – да делать нечего.
– Прикрой – Энджи бросилась к двери, на ходу перезаряжая автомат. Я, включив лазерный прицел, одиночными выстрелами сдерживал рвущихся вперед одержимых. С диким криком упал один, затем, буквально в нескольких метрах от меня с размаху ткнулся головой в гравий второй, вдребезги разлетелось стекло на одной из машин.
