— В дальнее село, говорят, какой-то чужак мор принес. Почитай, кто оттуда не сбежал, уже в могилах лежат. И все деревни вокруг чужаков ближе, чем на полверсты не подпускают — собаками травят — боятся, что из того села беглецы. Жорот только что оттуда вернулся. Говорит, остановил распространение заразы, а тех, что сейчас бродят, наверно, крестьяне всех перебьют. Так что обошлось, кажется.
Осознав сказанное, Арика замерла с отвисшей челюстью — так не подходило оно к внешности бабушки — божьего одуванчика:
— Как — обошлось? Деревня вымерла, а…
Леся, неожиданно жестко, подтвердила:
— Сами виноваты. Им сколько раз сказано было — всех приходящих сначала амулетами проверять. А они то ли забыли, то ли давно заклинания не обновляли. Дескать, деньги большие за них плачены. Вот и доэкономились.
Арика какое-то время обдумывала услышанное, не находя, однако, логичных возражений.
— А заклинания чьи?
— Да кто куда идет. Кто сюда, кто к вашим Магистрам. У тех из старейшин, что поумней да побогаче, и по два-три амулета при входе в село висит.
— Не понимаю, почему амулеты бесплатно не раздавать?
— Народ дурной да жадный. Что на дармовщину, к тому и доверия меньше, и бережливости никакой. А заклинания эти не легко даются.
— Знаю я. Спасибо. Все было очень вкусно.
— На здоровье, девочка.
— Леся. Я действительно свободна?
Старушка нахмурилась:
— Здрасьте. Никак уходить собралась? Выбрала время, ничего не скажешь.
— Да я уже…
— Что ты «уже»? Ты еще ходить как следует не можешь! А, ну вас всех. Делай, как знаешь.
Арике стало стыдно. Леся успела к ней, похоже, привязаться, и Арика отвечала ей тем же. Но оставаться в доме Жорота хоть немного дольше необходимого Арика не хотела.
— Что тебе тут не так? — в сердцах проворчала Леся.
— Не обижайтесь, пожалуйста! Вы очень-очень хорошая, но не могу я.
Леся еще долго уговаривала девушку, но, поняв, что та твердо стоит на своем, махнула рукой:
— Ладно. У вас, молодежи, ни ума, ни…
Старушка приказала принести с кухни кое-какой еды, которую сложила Арике в мешок, сколько та ни отказывалась.
— Идем, провожу тебя.
Во дворе Арика увидела Жорота, разговаривающего с одним из слуг. Колдун заметил женщин и, отпустив слугу, стремительно подошел к ним. Арика, несмотря на уверения Леси, внутренне сжалась.
— Здравствуйте. Доброе утро, нянюшка, — наклонившись, он поцеловал старушку. Арика, внимательно за ними наблюдавшая, удивилась — насколько смягчилось лицо колдуна, обычно язвительное, а серые глаза так вообще засияли. Когда Жорот повернулся к Арике, на лицо его вернулось равнодушно-ироничное выражение, а тон стал небрежным, хоть и остался вежливым.
