Середина двадцатых годов в Сибири. Вы лучше меня представляете. Но тот занимался только архивами. Уполномоченный или комиссар, потому что к тому… (Мне удобнее, чтобы не запутаться и не запутать вас, говорить _тот, тому_, а не _он, ему_, чтобы не спутать _того_ с другими. И это мы с Марылькой придумали, что тот комиссар или уполномоченный.) К тому привозили архивы, требовали расписок, предъявляли мандаты. А однажды к тому пришел посетитель, когда тот уже давно зажег коптилку и разбирался в бумагах при ее свете. Пришел и встал у лавки, заваленной пачками бумаг. Тот поднял голову, подождал, что скажет посетитель, не дождался и стал опять разбираться в папках, и даже забыл о нем, и тут же вздрогнул. Опять посмотрел на посетителя, и посетитель смотрел на комиссара, на того, который попал потом в газовую камеру.
Тогда время очень ценилось, или считалось хорошим тоном беречь время; кончил дело — уходи, а тут еще и не начиналось — и не дело, а разговор хотя бы. Уполномоченный, я больше склоняюсь, что тот не был комиссаром, комиссары все-таки решительнее и вооружены, а у того не было оружия, уполномоченный сказал:
— А ну, давайте покороче, что нужно?
Посетитель кивнул и сказал:
— Мне шестьсот лет.
Вот тогда-то тот и пожалел, что нет оружия. С оружием бы тот сразу доставил посетителя куда нужно. А я думаю, что комиссар доставил бы и без оружия, вот еще почему я считаю, что тот не комиссар, а уполномоченный.
— Бузить пришли? — насупился уполномоченный.
— Хм. Бузить. Буза. Это выражение скоро исчезнет, забудут его. А слово дактилоскопия вам уже известно или оно еще не вошло в обиход?
Посетитель говорил тихо. Уполномоченный хотел и не решался разглядеть его.
— Определение личности, что ли, по отпечаткам пальцев? — Тот даже не ждал от себя, что вспомнит, и обрадовался, и забыл, что лучше всего доставить бы посетителя куда следует, и не стал больше жалеть об оружии, а взглянул в глаза посетителю, и хоть от коптилки и не хватало света — разглядел и понял уполномоченный, что посетитель умен, что ничего он не побоится, даже оружия, но и что его ни к чему бояться тоже.
— Опознание, — подтвердил посетитель. — По отпечаткам подушечек пальцев человека легче опознать, чем по лицу, которое можно изменить гримом или пластической операцией. Но вы еще не знаете, почему рисунки никогда не повторяются, и нет на свете двух человек с одинаковыми узорами на подушечках пальцев, и вряд ли узнаете в течение этого столетия.
