— А если нет — что? — вскинулся Стас. — Оставите меня здесь, и мне будут шить использование заведомо подложных документов?
— Ничего не понял, — со вздохом констатировал Тюрин и вывалил из полиэтиленового пакета на стол мобильник и документы Стаса. — Забирай. Спецталон верни тому, кто его тебе выдал.
— Я могу идти?
— Да. Можешь.
Все еще не веря, Стас поспешно сгреб документы, натянул дубленку и подошел к двери. Она была не заперта.
— Чего ждешь? — спросил Тюрин. — Проваливай. И послушайся моего совета. Займись спортом. Время до призыва еще есть. А то в армии тебе придется худо.
— В какой армии? — нахмурился Стас.
— В российской, парень, в российской. И я так думаю, что служить тебе придется в Чечне. Твои репортажи из Чечни мне очень понравились. Но кое-кому очень не понравились. Догадываешься кому? Да, Стас, генералам из Минобороны. У них хорошая память. Очень они обрадуются, что твой диагноз «шизофрения» оказался ошибочным. Хочешь спросить, от кого они об этом узнают? От меня. Убирайся, видеть тебя не могу!
Стас закрыл дверь и вернулся к столу.
— Вы правы. Извините, Петрович, я сразу не въехал. Да, убили нашего товарища, журналиста. Спрашивайте.
Через час Тюрин высадил Шинкарева из своей темно-вишневой «Вольво-940» возле «мазды» Стаса, обляпанной грязью от проходящих машин, попрощался молчаливым кивком и свернул с Ленинского проспекта в какой-то переулок. Стас завел двигатель и долго сидел, соображая, что делать.
Он не соврал Тюрину. Человек, с которым его познакомили на Московской фондовой бирже и который слил ему информацию о том, что компания «Нюда-нефть» просрочила платеж по налогам, действительно заплатил Стасу всего полторы тысячи долларов. Да и то после торга. Сначала предложил пятьсот. Лишь после того как Стас популярно объяснил ему, что за такие бабки только очень оголодавший нештатник будет уродоваться, сначала добиваясь согласия генерала Морозова на интервью, а потом пробивая тему на редколлегии, поднялся до полутора тысяч.
Полторы тысячи! Это было чудовищно несопоставимо с тем, на сколько с помощью его интервью с Морозовым обвалили капитализацию «Нюда-нефти».
На сорок миллионов долларов!
Стас чувствовал себя так, будто его нагло, хамски ограбили.
Ну, козлы! Вы еще не знаете, кто такой Стас Шинкарев!
Он решительно набрал номер.
— Слушаю, — раздался в мобильнике мужской голос.
— Нужно встретиться, — бросил Стас. — Срочно.
— Подъезжайте.
— На биржу?
— Нет. Где всегда.
Стас включил поворотник и влился в плотный поток машин.
