Он подошел к стойке бара и приказал:
— Zweifach Jin mit Tonic für mich und Taxi für mein jung Freund.[11]
На этом мы и расстались. Я не сказал ему, что уже и сейчас ему не завидую. Зачем портить человеку последние удовольствия в его жизни?
Такси я отпустил за мостом через Лех, у начала Кладбищенской улицы. Хотелось побыть одному, подсобраться с мыслями.
Фридхофштрассе была пуста. Слева тянулась высокая кованая ограда кладбища, за ней были видны просторные, проложенные среди дубов и буков аллеи, освещенные круглыми фонарями, придававшими кладбищу сходство с хорошо ухоженным парком. Справа темнели окна похоронных контор, гранитных мастерских и витрины небольших магазинчиков, торгующих ритуальными принадлежностями. Светились стеклянные ангары оранжерей. На цветниках перед магазинами теснились торфяные горшочки с мелкими ромашками, белыми гвоздичками и какими-то другими цветами. В таких местах хорошо думается о вечном.
«Эти несчастные солдаты».
Сука.
В этой странной истории, в которую нас втягивало, втягивало и наконец втянуло, как в омут, с самого начала все было непонятно и несло в себе какую-то скрытую угрозу, а теперь и вовсе наполнилось опасностью, как парус под шквальным порывом ветра. Но когда источник опасности известен, это уже не опасность, а конкретная проблема, которую нужно конкретно решать. Настоящая опасность та, о которой не знаешь. И потому я думал не о ловушке, которую устроил нам Янсен. Самым непонятным и от этого несущим самую большую угрозу казался мне сейчас переданный секретарем российского посольства приказ генерала Голубкова выполнять все указания Юргена Янсена. Резидент ФСБ не стал называть его фамилию в телефонном разговоре в открытом эфире, но только так и можно было понимать его фразу: «Тот, кто имеет на это право». А если кто и имел право отдавать нам приказы, то это был только начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий генерал-майор Голубков.
Что бы это могло значить? Почему этот приказ я получаю через третьи руки, а не от самого Голубкова? И почему — приказ? По его настоянию мы согласились участвовать в оперативной комбинации, но с чего он взял, что по этой причине мы обязаны беспрекословно выполнять все его приказы?
С Константином Дмитриевичем Голубковым, тогда еще полковником, мы были знакомы с Чечни. Там он командовал контрразведкой, иногда мы работали по его наводкам, но близко сталкиваться не приходилось. И только позже, когда он перешел в оперативный отдел Управления, наши контакты стали более-менее регулярными. Время от времени ему требовались люди, которые что-то умеют, но никаким боком не причастны к спецслужбам. Мы и были такими людьми.
