Он вернулся к тексту.
«ВАЙНО. Речь даже не о самом Ельцине. Он — „брэнд“, знак очень влиятельной политической группировки. При любом раскладе эти люди не упустят возможности выступить защитниками русскоязычного населения. Не потому, что они озабочены их судьбой. А потому, что они озабочены своей судьбой. И мы предоставим им эту возможность…»
Олег Иванович насторожился. Вайно. У его эстонского знакомца была такая же фамилия. Впрочем, «Вайно» у эстонцев — как «Ивановых» у русских.
«КЕЙТ. Что может послужить толчком для резкого обострения обстановки в республике?
ВАЙНО. Не догадываетесь?
КЕЙТ. Я чувствую, что это связано с Альфонсом Ребане, но каким образом — не знаю. Во всяком случае, вряд ли таким толчком сможет послужить фильм Марта Кыпса.
ВАЙНО. Я вам скажу, что вызовет нужную нам реакцию. Фильм — чушь. Даже если Кыпс снимет шедевр, в чем я очень сомневаюсь. Это всего лишь повод для того, чтобы поставить вопрос о возвращении останков Альфонса Ребане в Эстонию. И о торжественном перезахоронении их в Таллине. А вот это, согласитесь, не чушь…»
Он? Или не он? По уровню разговора — он. Генрих Вайно всегда был серьезной фигурой во властных структурах. Какое-то время работал в Москве в орготделе ЦК КПСС и имел все шансы стать секретарем эстонского ЦК, если бы не эта история с его дочерью-наркоманкой, которая связалась с диссидентами и даже предприняла попытку самосожжения перед таллинской ратушей в знак протеста против судебного процесса над большой группой молодых эстонских националистов. Это было в конце 80-х, в самый разгар перестройки. Весенние заморозки, прибившие слишком нетерпеливые всходы.
Но в конечном итоге эта история пошла ему на пользу — позволила вернуться во власть после того, как Эстония стала независимой. Сейчас он занимал в правительстве скромную должность начальника секретариата, но на самом деле был одной из самых влиятельных теневых фигур в республике. И в свои шестьдесят лет еще имел солидный политический ресурс.
«ВАЙНО. И это будет означать переориентацию всей политики Эстонии. Вдумайтесь, генерал: торжественное перезахоронение останков не какого-то полковника никому не известного Эстонского легиона. Нет — командира 20-й Эстонской дивизии СС, штандартенфюрера СС, кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями, высшей награды Третьего рейха.
КЕЙТ. Это может вызвать очень сильный взрыв возмущения русскоязычного населения. Но не мало ли этого, чтобы разогреть обстановку до ситуации гражданской войны?
