— И тебе это надо?
Я приготовилась к обороне:
— Что именно? — Меня порядком вымотали постоянные споры с ним о характере моей работы. Можно подумать, он имеет на меня какие-то права. Что этот человек о себе вообразил? Я, конечно, многим ему обязана, но всякая благодарность имеет свои пределы.
— Накликать неприятности на свою голову из-за какого-то придурка… — объяснил Сергей.
— А что, может, мне на паперти милостыню просить? — процедила я сквозь зубы. Сергей засмеялся, меня его ехидный смешок еще в пору юности нервировал. — К тому же Владик вовсе и не придурок! — Сейчас опять начнется длинный монолог, который всегда в итоге сводится к нескольким словам, смысл которых в том, что он вполне мог бы меня прокормить, заключила я.
— Ну, я думаю, до собирания милостыни тебе еще далеко, — произнес Сергей. — Ты у нас женщина современная, свободная и богатая. А тип этот все-таки какой-то подозрительный, и я за тебя, Танюша, сильно волнуюсь.
Я предпочла в ответ промолчать. От добра добра не ищут! И смогла даже подремать в Сережином джипе, пока мы добирались до самойловской резиденции. Едва я протерла глаза, как увидела выезжающую из-за угла ее шикарного дома черную «Ауди».
«Сладкая парочка снова вместе, — констатировала я. — Хорошо, что у нас стекла тонированные! Интересно, Ангелина сразу после моего звонка Свиридова вызвала или он подрулил недавно?»
Я все еще не смыла краску с волос и с мазохистским упорством продолжала мучить свои глаза цветными линзами, которые успела снова надеть, перед тем как покинуть Сережину машину.
Зачем мне этот маскарад? И сама не знаю. Иногда мои действия определяет не рассудок, а инстинкт. Вероятность того, что он когда-нибудь сможет меня подвести, практически сводится к нулю.
— Я с тобой, — заявил Сергей категорично. — Или ты отсюда не выйдешь!
Бросив на него недоуменный взгляд, я позволила открыть мне дверцу.
— Я отлично справлюсь сама, — мой тон не терпел возражений.
Он безнадежно махнул рукой, покачав головой.
— Неужели ты не понимаешь, что я за тебя переживаю? — возмутился Сергей. Мне даже стало его немного жаль, и во мне зрела готовность протестовать из-за возникшего вдруг едва уловимого чувства «дежа-вю». Будто я просматривала давно поднадоевший ролик, а Сережа выступал в качестве киномеханика, который то и дело его прокручивал.
Преодолевая расстояние от его джипа до Владькиного подъезда, я уже раскаивалась в том, что поспешила объявить ему о суверенитете, поставив во главу угла собственные эмоции. Пожалуй, Сергей пригодился бы мне сейчас для проведения отвлекающего маневра. Вряд ли старушка вторично заглотнет наживку, принимая меня за приходящую горничную, а выводить ее из игры силовыми методами мне бы не хотелось.
