Я вышла в коридор и позвонила миссис Визаж.
Сразу узнав ее голос, в котором мне послышались интересные нотки, я догадалась, что хозяйка фальцета вынуждена коротать эту ночь наедине с бессонницей.
«Не торопись с выводами», — предупредила я себя. Кто-кто, а миссис Визаж не похожа на истеричку.
— Кто это? — Нервный вопрос и всхлип послышались почти одновременно. Но как я ни старалась, не могла представить себе Самойлову рыдающей. Она и не плакала, скорее ждала крупных неприятностей, так мне показалось. Я решила ее разочаровать.
— Доброжелатель, — сказала я. В трубке неровное дыхание.
— Что вам надо? — вопрос прозвучал коротко и зло. Не хотела бы я сейчас оказаться с этой дамой в одной комнате. — Вы — Иванова?
Что тут скажешь? Отпираться бесполезно, все равно уже догадалась. Надо как-то выиграть время, а то вся эта неразбериха и впрямь может закончиться чем-то вроде штурма моей цитадели. А так хочется в Венецию или на Кипр! Люблю исторические достопримечательности! Сергей всегда называл меня романтичной девушкой. В чем-то, наверное, он был прав. Только вот мой прагматизм всегда ввергал его в состояние, близкое к шоку.
— Да, — согласилась я. — И безумно хочу с вами посекретничать на одну прелюбопытнейшую тему.
— Тебе же ясно сказали не лезть в наши дела!
— О каких делах речь? — недоумевала я.
— Ты мой моральный облик своему клиенту обрисовала? — вопрошала Самойлова с другого конца Тарасова.
— Да, но… — в кои-то веки я не нашлась, что сказать.
Внутренний голос подзуживал: «Что это с тобой, Танечка? Форму теряешь?»
«Не дождетесь», — парировала я про себя.
— Обрисовала, не скромничай. Вот и отваливай. С Владиком я сама буду отношения выяснять. Можешь ему передать: пусть прекращает в игры играть. Он ведь знает, я шутить не люблю. — Дама немного помолчала, тембр ее голоса стал более приятным, даже чуть вкрадчивым, как у кошки. — И Юра тоже.
— Вы угрожаете? — притворилась я удивленной.
— Только предупреждаю.
Я начинала узнавать самоуверенную госпожу Самойлову. Почему бы не сбить с нее эту спесь?
— Я только хотела спросить, что случилось с Денисом? — выговорила я. На другом конце провода снова послышалось неровное дыхание. «За живое задело?» — усмехнулась я, хотя, если быть откровенной, улыбалась я весьма сардонически.
— Разговор окончен, — отрезала Ангелина, но трубку не бросила. Это вселяло некоторую надежду.
— Зачем же так категорично, — сказала я. Мои глаза перестали слипаться, и я окончательно выбралась из объятий Морфея. — От кого Стрижевский передал вам «Борнео Блю»? От брата? — Я блефовала, но говорила вполне уверенно. — С каких это пор вы стали так ценить немецкое искусство?
