Ральф расположился в тени под зонтом от солнца (за отдельную плату). Джим не понимал, какой смысл продираться с боем сквозь пляж, где народу как сельдей в бочке, если ты не собираешься загорать, но его это мало заботило. Ему хватало своих забот. Его фирма тихо загибалась, все было плохо, у него перманентно болело левое бедро (врач, надо думать, шутил, когда предложил Джиму пересадку бедра); но солнце ярко светило в небе, и ему было на все плевать. На самом деле. На солнце его разморило. Опять захотелось спать. Но он боялся обгореть, если заснет прямо здесь. Обгореть или сделать что-нибудь неподобающее, например, захрапеть или пустить слюну посреди всего этого великолепия.
Ральф достал свой мобильник и набрал номер.
– Чад? Правда? Мне здесь так здорово, что мне нужно будет как следует отдохнуть после такого отдыха. Я тебе уже все рассказал про русских женщин? С меня еще фотографии, да. Ладно, сто миллионов, но не больше.
Вот оно, значит, как, заключил Джим.
– Все дела можно вести отсюда, – заявил Ральф, закончив разговор. – Засесть в ресторане, включить ноутбук, вкусно покушать, пойти искупаться, помочь какой-нибудь цыпочке намазать грудь кремом для загара, чего-то продать, чего-то купить. Единственная помеха, почему это никак не покатит, потому что всем этим придуркам в Лондоне будет так завидно, что они непременно подстроят тебе какую-нибудь гадость. Один неверный шаг…
– А как ты занялся коммерцией? Ты заканчивал экономический?
– Нет. Я изучал историю искусства. Защитился по теме: изображение глаз у Мадонн с младенцем. И что самое странное, мне до сих пор интересно. Тебе никуда не нужно позвонить?
Джим задумался. Существовала ничтожно малая вероятность, что новости будут хорошими. Скорее всего не будет вообще никаких новостей, что можно рассматривать как плохую новость. Красавица-итальянка запустила руку под трусики и смачно так почесалась, нисколечко не стесняясь. А если новости будут плохими, тогда Джим совсем уже захандрит. С другой стороны, в этом действительно что-то есть, когда ты звонишь в офис, ковыряясь ногой в песочке. Так что, наверное, стоит рискнуть.
Телефон все звонил и звонил. Джим представил, как Бетти терзается: брать трубку иль не брать. Он очень надеялся, что хотя бы автоответчик будет включен.
– Да? – Это был Бетти. Его голос был весь пропитан серым Лондоном. Джим почти слышал шум дождя.
– Это Джим. – Он дал Бетти время переварить информацию. – Как дела? – В ответ была тишина, и Джим с запозданием сообразил, что задал слишком сложный вопрос.
