– Джим? Это я, Бенни. Все в порядке, мы можем идти.
«Пятьдесят бешеных пальчиков» сыграли тринадцать концертов; и всякий раз Джиму стоило таких нервов собрать их всех вместе, что потом он буквально валился с ног от изнеможения. Никакого зла на них не хватало. Ценой немалых усилий он смог устроить, чтобы на последнем концерте присутствовал один известный музыкальный журналист. Журналист даже приехал в Эксетер, но на концерт не попал. Стараниями Гари, саксофониста группы, его отправили в травматологическое отделение местной больницы прямо с тусовки «ребята, давайте жить дружно», устроенной для журналистов перед концертом. Джим мог бы ожидать чего-то подобного от Бенни или Винса (тоже ходячее зло; ходили слухи – и у Джима не было оснований не верить, – что эксетерские домовладельцы образовали своеобразную коалицию против Винса и договорились, что с этим парнем они больше дел не имеют, потому что он уже здорово поизгадил немало квартир и комнат и к тому же знал множество хитрых способов, как обмануть незадачливых домовладельцев и съехать с квартиры, не заплатив); или, уж если на то пошло, от любого другого из «бешеных пальчиков», но только не от Гари, который был убежденным вегетарианцем, потому что – как он объяснял всем и каждому, кто хотел его слушать и кто не хотел, – сердце его обливается кровью при одной только мысли о страданиях бедных животных. К тому же Гари был слепым. Джим спас журналиста в тот самый момент, когда он уже лежал на полу, а Винc подначивал Гари:
– А теперь вмажь ему слева, дружище.
Они отыграли концерт, а потом в зал ворвалась полиция и арестовала всех, кроме Винса, который, как всегда, исхитрился избежать возмездия. Все это могло стать началом разнузданной, энергичной и весьма прибыльной для группы кампании; могло, но не стало. Тот журналист ничего про них не написал, ни единой строчки. И вообще никто про них не написал, Джими видел, как Бенни упаковали в его собственный полицейский фургончик. Каждый раз, когда он потом приезжал в Эксетер, он спрашивал про Бенни, но никто ничего не знал. Бенни всегда был сам по себе. С другой стороны, младший брат Бенни, который не мог даже настроить гитару и ни разу в жизни не припарковался в неположенном месте, стал теперь уважаемым продюсером и владельцем нескольких зданий в Доклэндсе.
Потом Джим получил работу у мистера Айса. Не из-за каких-то особых талантов и даже не по собственной инициативе, а просто потому, что он тусовался в правильном гольф-клубе. Джим ненавидел гольф, но он работал там барменом, и, может быть, потому, что он понятия не имел, что с ним проводят собеседование, он сумел произвести благоприятное впечатление на мистера Айса, и тот, к несказанному удивлению Джима, предложил ему работу.
