Главным недостатком этой иерархической структуры было то, что в ней не находилось места людям и их жизни: теоретики вынуждены были пускаться на всякого рода ухищрения, чтобы найти людям пространство в междумирии подсистем (социальная сфера, человеческий фактор и т.п.) или разделить человеческое бытие на части и поместить его в такой форме — в разные сферы деятельности общества.
1 Доминирование социальных форм над производством при феодализме, отсутствие рабства как ступени в целом ряде цивилизаций, длительная, сложная, во многом еще не выясненная эволюция архаических обществ, крах «казарменного социализма» (выражение К. Маркса), развитие постиндустриальных обществ отнюдь не по коммунистическому пути. См. также § 2 главы первой этой книги.
Свойственные догматическому марксизму постоянные ссылки на диалектику дела не спасали, ибо соображения о влиянии базиса на надстройку, а общественного бытия на сознание, дополненные уточнениями о возможности влияния надстройки на базис, а сознания на бытие, порождали логический хаос: подобные «диалектизмы» искажали даже ту элементарную определенность и методическую направленность, которая содержалась в исходной иерархической схеме.
Почему это становилось возможным?.. Из-за отождествления схемы формации с действительностью, с реальной общественной системой. Предполагалось, что схема формации отображает структуру социума, т.е., по сути, схема формации не воспринималась и не расценивалась как схематический образ, как схема-картина, как стоп-кадр общественного процесса, как ориентир мышления и деятельности. Связи этой схемы отождествлялись со связями самой реальности, онтологизировались, представлялись формами самого бытия. На этой основе возникали причудливые проекты и гротескные сюжеты, в которых действующими субъектами оказывались не люди, а блоки и подсистемы общества, их связи и «механизмы». Происходила грубая натурализация общественной, человеческой жизни, ибо действующими лицами социального процесса представлялись элементы социальной системы, приобретшие качества квазиприродных стихийных сил и утратившие всякую зависимость от деятельности людей.
Человек, имеющий дело с чертежами или картинами, знает, что нельзя «положить» объем, а тем более процесс, на плоскость, не исказив его, не образовав разрывов и складок, не упустив каких-то его аспектов и деталей. Конструктор и рисовальщик, каждый своими средствами, старается (или может, во всяком случае) компенсировать эти искажения, разрывы, пропуски.
