Я сказал Стиррону, что буду у Луинна Кондорита до первого снега, и не собирался нарушать данное ему слово. Но, к счастью, оставаться здесь пришлось совсем недолго. На севере зима приходит рано. На пятый день нашего пребывания в гостях у генерала в воздухе закружились первые снежинки, что освободило меня от наложенного на себя обета.
В трех местах между пристанями, если, конечно, не велись военные действия, ходили паромы, связывающие Саллу с Глином. И вот в одно хмурое утро Ноим подвез меня к одному из причалов. Мы торжественно обнялись и стали прощаться. Я обещал незамедлительно сообщить свой адрес в Глине, чтобы он мог держать меня в курсе событий, происходящих в Салле. Он обещал присмотреть и за Халум. Мы с неопределенностью говорили о том, когда все трое сможем встретиться. Возможно, они навестят меня в Глине в следующем году, а может быть, мы вместе отправимся на лето в Маннеран. Однако в голосах наших не было уверенности, когда мы обсуждали этих планы.
— Этот день разлуки не должен был бы наступить никогда, — заметил Ноим с горечью.
— Но ведь разлука ведет к встречам, — беспечно ответил я.
— Ты бы, наверное, все-таки мог прийти к некоторому взаимопониманию со своим братом, Кинналл…
— На это никогда не было надежды!
— Стиррон с теплотой говорил всегда о тебе. Что, он не был искренним?
— Сейчас-то он искренен, да. Но пройдет совсем немного времени, и сначала для него станет неудобным, что брат живет рядом с ним, а затем и вовсе невозможным. Септарх спит лучше, когда поблизости нет потенциального соперника, связанного с ним кровными царственными узами.
Паром позвал меня воем сирены.
Я схватил руку Ноима, и мы распрощались окончательно. Последними моими словами были:
— Когда увидишь септарха, скажи ему, что брат очень любит его.
Я взошел на паром.
Через реку переехали очень быстро. Прошло меньше часа, а я уже стоял на чужой для меня земле Глина. Иммиграционные власти сначала обращались со мной довольно грубо, но оттаяли при виде моего паспорта, ярко-красный цвет которого означал мою принадлежность к аристократии. К тому же золотая полоса, наискосок пересекавшая этот документ, свидетельствовала о том, что я из семьи септарха. Мне тотчас выписали визу на неопределенный срок пребывания. Чиновники подобного рода — большущие сплетники. Без сомнения, как только я вышел из конторы, они передали по телефону своему правительству срочное сообщение о том, что принц Саллы находится в их округе, и, полагаю, чуть позже эта новость уже была известна дипломатическим представителям Саллы в Глине, которые незамедлительно передали ее моему брату — к очевидному его неудовольствию.
