— И это все, чем вы занимаетесь? — спросил он Хенмера. — Нежитесь на солнышке, слоняетесь из долины в долину, танцуете, меняете пол, выполняете ритуалы, дразните незнакомцев? Разве вы не учитесь? Не ставите пьесы? Не растите сады? Не пишете настоящую музыку? Не проверяете великие идеи?
Хенмер рассмеялся.
— Вы — вершина человеческой эволюции, — принужденно сказал Клей. — Что же вы делаете? Чем заполняете ваши долгие жизни? Разве довольно лишь плясать? Квой назвал вас Скиммерами, мне кажется, он считает вас мелкими. Он ошибается? Что поднимает вас над растениями и животными? Неужели ваша жизнь действительно так проста, как вы показываете?
Хенмер повернулся к Клею и положил ему на плечи руки. В его алых глазах показалась грусть.
— Мы все любим тебя, — сказал он. — Почему ты так волнуешься? Прими нас такими, какие мы есть.
Нинамин, Ти и другие Скиммеры окружили Клея, щебеча, словно счастливые дети. Все, кроме Ангелон, были в мужской форме. Теперь ему уже не сложно стало различать их.
— Почему ты так долго был у Дыхателя? — добивался ответа Серифис.
А Брил спросил:
— Ты на нас рассердился?
Хенмер сказал:
— Он обеспокоен тем, что мы живем вечно.
Серифис нахмурился, его ноздри раздулись, он дотронулся до локтя Клея и попросил:
— Расскажи о смерти.
— Почему я должен что-то объяснять? — взорвался Клей. — Что вы мне объяснили?
— Враждебность! — закричал Ти. — Агрессия! — В его голосе звучал восторг.
— Да нет же, нет, — мягко возразил Серифис, — я хочу знать. Может так будет лучше? — И изменив свой пол на женский, Серифис прижалась маленькой грудью к Клею. — Расскажи мне о смерти, — бормотала она, поглаживая его грудь. Он думал о блондинке, как она стонала, когда он пригвоздил ее к кровати в мотеле. А это чуждое гротесково золотисто-зеленое создание, извивающееся рядом, совсем не взволновало его. Выпуклые красные глаза. Универсальные сочленения. Плоское рыбье лицо. Отдаленное на множество лет дитя человеческое.
— Смерть, — мурлыкала Серифис. — Помоги мне понять смерть.
— Вы же видели здесь смерть, — ответил Клей, уклоняясь от ласк Серифис.
— Сфероид в своей клетке. Это и есть смерть. Конец жизни. О чем еще говорить?
— Но это же было лишь временное явление, — возразила Серифис.
— Но когда это произошло, это и была смерть. Если вам так хочется узнать об этом, почему бы не расспросить сфероида?
— Он ушел, — сказала Ангелон, — а затем вернулся. И больше он нам ничего не смог рассказать.
— И я не могу. Послушайте: предположим, что я поймал в ручье рыбу и ем ее. Рыба умирает. Это — смерть. Ты прекращаешь быть самим собой. Ты не сознаешь, что происходит дальше.
